Голубоглазый юноша

– Не очень много, – честно ответила Джинни. Если разобраться, все свелось к завуалированным угрозам с той стороны и к нескольким изящным выпадам Эндрю. Ей понравился его стиль. – Они выпытывали, насколько мы серьезны. Эндрю подтвердил: да еще как! Вот, собственно, и все. Он слегка их припугнул, и мы ушли. – Таково было краткое содержание дуэли, не считая шантажа, который позволил себе монсеньор. – Эндрю знаком с монсеньором, это нам на руку. Теперь церковники крепко задумаются. Наверное, они надеялись, что мы отступимся, не доводя дело до большого жюри, но не на тех напали!

Джинни переоделась в джинсы, футболку и босоножки и почувствовала облегчение. Пришло время звонить психотерапевту. Прием назначили на следующую неделю, о чем она и сообщила Блу.

Вечером позвонил Эндрю, справиться о здоровье Блу. У адвоката был усталый голос, на вопрос Джинни Эндрю ответил, что денек выдался утомительный.

– Как наш пациент? – дружески осведомился Эндрю.

– Начинает скучать. Дай ему волю, он бы уже завтра рванул на пляж, а я думаю, что лучше пару дней повременить.

– Что скажете, если завтра вечером я побалую вас ужином? – предложил Эндрю. Джинни была тронута его заботой.

– Он мечтает о «Биг-Маке».

– У меня есть предложение получше. Я живу рядом с магазином «Забар», там столько всего вкусного! Загляну туда после работы и кое-что прихвачу. И не забудьте про матч «Янкиз»!

Матч совпадал с днем рождения Блу, билеты были подарком. Джинни гадала, проявляет ли Эндрю столько внимания ко всем своим клиентам. Или он неровно дышит именно к Блу?

– Значит, до завтра, – закончил Эндрю.

Джинни доложила Блу, что завтра вечером к ним пожалует гость.

– Ты ему нравишься, – с глупой улыбкой заявил Блу.

– Не я, а ты, – поправила его Джинни.

Назавтра Эндрю явился к ним с цветами и щедрым угощением: несколько сортов пасты, жареный цыпленок, салаты, французские сыры, бутылка прекрасного французского вина для себя и Джинни, целая гора десертов. Расставив все это на обеденном столе, они с аппетитом набросились на еду. Эндрю и Блу болтали про бейсбол и музыку; когда Блу ушел спать, Эндрю и Джинни стали обсуждать ее поездки и его любовь к Риму.

– Это самый романтичный город на свете! – ностальгически сказал Эндрю – странное замечание из уст бывшего духовного лица. Сам это почувствовав, он усмехнулся. – Я понял это только после того, как сложил сан. Хочется когда-нибудь туда вернуться! Ватикан – потрясающее место, хотя мне там приходилось вкалывать по пятнадцать часов в сутки. Ночами я подолгу гулял. Не город, а сказка! Вам с Блу обязательно нужно там побывать. – Он обращался с Джинни как с другом, а не как с женщиной, и она ценила возможность поделиться с ним своей тревогой за Блу и своими надеждами.

– Мне много куда хочется с ним поехать, но только не в страны, где я работаю. Вот бы на будущий год выкроить время для поездки с ним в Европу!

– Вы это заслужили!

– Еще у меня была мысль съездить с ним куда-нибудь хотя бы на пару дней до того, как у него начнется учеба.

– В Мэн, например. В детстве я проводил там лето. – Лицо Эндрю озарилось от приятного воспоминания. – Вы любите морские прогулки под парусом?

– Со мной этого не бывало уже много лет. Раньше любила.

– У меня в Челси Пирс есть крохотная парусная яхта, моя гордость и отрада. Я выхожу на ней в море по выходным, если не тону с головой в работе. Мы могли бы поплавать на ней вместе с Блу. – Ему, как и Джинни, хотелось познакомить мальчика с радостями жизни. Предложение показалось Джинни заманчивым.

Они стали обсуждать его летние каникулы в Мэне и ее – в Калифорнии и за разговором допили вино. Вечер получился по-семейному приятным, спокойным. Она поблагодарила Эндрю за вкусное угощение. Уходя, он пообещал позвонить и договориться о морской прогулке.

На следующий день Джинни позвонила Элен Уорберг из SOS/HR, чтобы сообщить о новом месте назначения в Индии – приюте для девушек, бывших секс-рабынь, спасенных или выкупленных сотрудниками правозащитных организаций. Таких в лагере набралось больше сотни. Это заинтересовало Джинни, но сейчас слишком многое удерживало ее дома.

– Когда мне нужно вылетать? – встревоженно спросила она.

– Наша нынешняя сотрудница возвращается десятого сентября. Самая поздняя дата твоего вылета – пятое, тогда она успеет ввести тебя в курс дела. Условия там не самые жесткие, там тебя не подстрелят, цени разнообразие!

Но в день, названный Элен, Блу начинал учиться в «Ла Гуардиа Артс», это всего через три недели. Не хватало, чтобы в такой знаменательный день он поплелся ночевать в приют! Джинни хотелось быть рядом с Блу, поддержать его; поймут ли ее в SOS? У Элен не было детей, она никогда не была замужем и переживала за детей больше в политическом смысле, в широком масштабе; первый день учебного года у подростка мог показаться ей мелочью. Прежде чем ответить, Джинни быстро взвесила все это.