Голубоглазый юноша

– У меня каша в голове, – созналась она. – Стараюсь мысленно ограничить себя сентябрем и следующей командировкой, а дальше посмотрим. Последние годы все было просто: выносишь из операционной окровавленные тряпки, сдерживая тошноту, лазаешь по горам, стараешься не поймать снайперскую пулю. Дома на меня никто не рассчитывает, никому нет дела, где я провожу большую часть времени, кроме моей сестры, но у нее своя жизнь, своя семья, ей не до меня. А тут сразу столько всего… Я этого не ожидала. – Она совершенно не задумывалась о последствиях, когда почти восемь месяцев назад впервые оставила Блу ночевать у себя на диване.

– Такова жизнь. Стоит подумать, что все утряслось и устроилось, как кто-то чихает или вздыхает Всевышний, и все постройки рушатся одна за другой.

Именно так случилось с ней без малого четыре года назад, когда они с Марком и Крисом уезжали из гостей вечером перед Рождеством… Теперь она смастерила для себя подобие жизни – и опять оказалась на развалинах, столкнулась с необходимостью все строить заново. Впрочем, Блу был приятной проблемой, надо было только сообразить, как к ней подступиться. Пока что Джинни не собиралась ни от чего отказываться – ни от любимой работы, ни от него. Теперь, став опекуншей Блу, она еще сильнее к нему привязалась. Оформление опекунства стало для нее чем-то большим, чем просто бюрократической процедурой.

– Скажите, могу ли я чем-то помочь? – сказал Эндрю. – Если захотите, я бы мог приглядывать за Блу в ваше отсутствие, навещать его в приюте.

Но нет, они оба знали, что Блу требуется гораздо больше: дом, которого он не имел до появления Джинни. Она понимала, что роль родителя не временная, а постоянная.

– Давайте я поразмыслю обо всем этом на досуге.

Эндрю считал сокращение рисков, которым она регулярно себя подвергала, хорошей идеей, но Джинни была слишком предана своей работе. Сколько бы времени Джинни ни посвящала Блу, это шло ему на пользу; благотворный результат уже был налицо.

– Между прочим, в предстоящие выходные я свободен, – спохватился Эндрю. – В воскресенье приглашаю вас обоих в плавание.

Превосходное предложение! Как у Блу с морской болезнью? Джинни сообразила, что у него еще не было шанса выяснить, подвержен ли он укачиванию.

Вечером, за ужином, она сказала Блу о предложении Эндрю, и он пришел в восторг. На субботу у них намечался поход на стадион, в воскресенье – плавание под парусом. Они обсудили эти приятные перспективы, а потом она продолжила сообщать новости: дата заседания большого жюри присяжных уже назначена; она договорилась с SOS, что проведет дома еще около полутора месяцев. Блу еще больше воодушевился, от выражения облегчения в его глазах Джинни стало тепло на душе.

– Я боялся, что тебя не будет, когда я пойду в школу, – признался он.

– И я боялась. Но я не могла этого допустить, – произнесла Джинни, чувствуя теперь всю тяжесть ответственности за него.

– Хорошо бы тебя не отсылали так надолго! – тоскливо сказал он. – Я так по тебе скучал, когда ты уезжала!

– И я по тебе. Может, мне сократят сроки командировок. – Джинни сама не верила в то, что говорила, потому что знала, что это противоречит природе ее работы. Раньше одним из очевидных достоинств Джинни для SOS было полное отсутствие привязанностей. Теперь она испытывала острое чувство вины за то, что на долгие месяцы оставляла его в приюте. Ландшафт ее жизни стремительно менялся.

Посещение вместе с Эндрю и Джинни матча «Янкиз» в день рождения стало одной из величайших радостей в жизни Блу. Эндрю посадил их в «Рендж Ровер», на котором ездил по выходным. Блу нахлобучил бейсболку «Янкиз» и всю дорогу без умолку болтал. Эндрю приготовил для него кучу сюрпризов. Перед началом матча он сводил его на поле и познакомил с еще несколькими «звездами», которые поздравили Блу с днем рождения и подписали для него еще два мяча, которые он попросил Джинни спрятать в сумку и беречь как зеницу ока. Эндрю купил на всех троих хот-доги, а перед самым началом матча на табло зажглась надпись: «С днем рождения, Блу!» Джинни, увидев это, чуть не прослезилась, Блу издал восторженный крик. После этого он весь матч просидел с улыбкой до ушей, а Эндрю и Джинни то и дело довольно переглядывались у него над головой.

Игра вышла увлекательной. Противоборство было равным, пока «Янкиз» не выиграли двенадцатую подачу и не украли все базы. Когда команда совершала победный круг по стадиону, Блу прыгал на месте, махал руками и так орал, что чуть не охрип. Когда троица покидала трибуну, на табло опять загорелось его имя. О таком дне рождения мог мечтать любой мальчишка, Джинни тоже отлично повеселилась. Эндрю поехал к ним, есть припрятанный Джинни праздничный пирог.

– У меня еще не бывало таких дней рождения, – серьезно молвил Блу, задув свои свечи и глядя на дымки. – Вы – мои лучшие друзья.

Вспомнив про мячи с подписями в сумке Джинни, он достал их и торжественно водрузил на полку в своей комнате, рядом с другими сувенирами, полученными от Эндрю в прошлый раз.