Голубой бриллиант (Сборник)

собираю из публикаций все, связанное с инопланетянами,

замеченными в пределах нашей планеты. Многое вы читали,

слышали. Особенно Алексей Петрович, он так же, как и я,

проявляет горячий интерес к явлению внеземных обитателей.

Люди уже не только видели их летательные аппараты, но и

могли лицезреть самих посланцев Вселенной.

Владыка решил не открывать дискуссии и начал

развивать по рюмкам коньяк.

- Мне, пожалуй, хватит, - сказал Иванов и отодвинул

свою рюмку в сторону. - Я положенные мне нормы выбрал с

лихвой.

- Да, мы свое испили, - согласился генерал, однако

поднял рюмку. - Но пусть эта будет "на посошок". За наше

Отечество, за его скорейший выход из трясины, в которую

затолкали его проклятые демократы.

- Да какие это демократы, просто шайка проходимцев, -

сказал Иванов и тоже взял свою рюмку. - За здоровье и

благополучие хозяина этого дома, за успехи дела, которому он

служит. - Чокнулись, выпили и Алексей Петрович продолжил:

- А теперь самое время послушать Евгения Нестеренко.

109

- Правильно, - бодро воскликнул генерал. - Запускайте,

владыка, своих разбойников.

Вышли из-за стола и расселись в креслах. Епископ

достал диск, поставил на радиолу, и зазвучал могучий,

колокольный бас большого певца.

Было двенадцать разбойников,

Был Кудеяр атаман.

Много разбойники пролили

Крови честных христиан

...................

Днем с полюбовницей тешился,

Ночью набеги творил.

Вдруг у разбойника лютого

Совесть Господь пробудил.

Бросил своих он товарищей,

Бросил набеги творить.

Сам Кудеяр в монастырь пошел

Богу и людям служить...

Когда умолк голос певца и владыка выключил

проигрыватель, в комнате воцарилось вдумчивое безмолвие.

Наконец первым нарушил молчание генерал:

- У нынешнего ублюдка-разбойника Горбачева никакой

Господь Бог не пробудит совесть. Невозможно пробудить то,

чего нет.

- И в монастырь никто из нынешних Кудеяров не пойдет,

- заметил Иванов. - Для них в американских университетах

приготовлены профессорские кельи с жирным долларовым

наваром.

- Но они же, те, кого вы называете кудеярами, занимали

высокие посты в партии, были вождями.

- И набеги творили, - вскользь съязвил Иванов.

- Как же так - вожди и без совести? - продолжал владыка,

и на чистом здоровом лице его возникла гримаса злости и

отвращения.

- Извините, владыка, но вы до сих пор питаете какие-то

иллюзии насчет ныне сидящих на троне государства кудеяров?

Вы все еще верите в спасительную миссию Ельцина, - резко

проговорил генерал и сделал бессознательное нервное

движение.

- Нет, милейший Дмитрий Михеевич, в отношении меня

вы заблуждаетесь. Иное дело, что я не вижу совестливых,

честных и порядочных лидеров на роль Минина и Пожарского.

Может, вы знаете их, тогда назовите. Или это тайна?

110

- Да возьмите любого кандидата в президенты России,

которые баллотировались вместе с Ельциным, исключая разве

Жириновского, - ответил Якубенко, - хоть Рыжков, Тулеев или

Макашов. Это честные патриоты, порядочные и, как вы

говорите, совестливые. Особенно Николай Иванович Рыжков.

Будь он президентом, страна уже вышла б из этого бардака.

- Возможно, вы правы. Но вот почему-то избиратели

предпочли Ельцина, - сказал владыка.

- Избирателям заморочила голову продажная, желтая,

сионистская пресса. Мировой сионизм, масонство, западные

спецслужбы бросили все свои силы и средства - только чтоб

провалить Рыжкова. Оболгать, опорочить. Они же понимали,

что Николай Иванович - это шанс для России, чего не могли

понять обыватели с куриными мозгами и совсем безмозглые

юнцы. - Друзья, товарищи, господа, вы опять начинаете новую

дискуссию, которой не будет конца. А не лучше ли нам,

дорогой генерал, поблагодарить владыку за гостеприимство и

откланяться? - предложил Иванов.

- Нет, друзья, так не годится, - засуетился владыка. - А

чай, кофе? Праздничный торт. Да вы что? Нет, я вас не отпущу

пока не отведаете торт.

Кофе пили в кабинете за длинным журнальным

столиком. Здесь, как и в гостиной, было много книг и две

старинные иконы без окладов. В углу также горела лампадка

за красным стеклом. Пахло глицерином и еще каким-то

благовонием. Над письменным столом в небольшой изящной

рамочке цветная фотография покойного патриарха Алексия

(Симанского). На столе в раскрытых двух коробочках два

бронзовых медальона: один с рельефным изображением

святого князя Владимира, отчеканенный в память тысячелетия

Крещения Руси, другой - барельеф покойного патриарха

Пимена. Про себя Иванов отметил, что Алексий (Симанский) и