Голубой горизонт

– Прости, Ежик, что я сегодня не уделял тебе достаточно внимания.

– Я бы и не хотела другого: я знаю, как вы были близки, – прошептала она, протягивая к нему руки. – Но теперь мое время быть к тебе ближе.

Все встали еще до восхода. Пока Луиза присматривала за приготовлением праздничного завтрака, чтобы отметить появление Мансура в лагере, Мансур сидел у постели Замы. К нему присоединился Джим, и они втроем болтали и вспоминали. Заму так приободрило появление Мансура, что он объявил, что готов подняться с постели.

Смоллбой и Мунту запрягли быков, и караван двинулся. Луиза перепоручила Заму заботам Интепе и впервые с тех пор, как был ранен Зама, оседлала Трухарт и поехала рядом с Джимом и Мансуром. Они проехали мимо стад, и Мансур поразился числу животных и количеству бивней, которые они несли на спинах.

– Хотя дядя Том и мой отец сумели прихватить с собой большую часть семейного богатства, ты во много раз увеличил его тем, что захватил. Расскажи, как это произошло. Расскажи о битве с королевой нгуни Манатаси и ее полчищами.

– Я рассказывал тебе вчера вечером, – возразил Том.

– Такую чудесную историю жалко услышать только раз, – настаивал Мансур. – Расскажи снова.

Несмотря на протесты Луизы, на этот раз Джим приукрасил ее роль в битве.

– Предупреждаю тебя, брат: сердить эту женщину опасно. Рассердившись, она становится настоящей валькирией. Не зря все ее боятся и называют Страшным Ежом.

Они поднялись на следующий гребень и посмотрели на океан. Он был так близко, что можно было различить, как ветер гонит с горизонта лошадей с белыми гривами.

– Далеко до залива Рождества? – спросил Джим.

– Я шел пешком трое суток, – ответил Мансур. – Теперь, когда подо мной добрая лошадь, я мог бы попасть туда до темноты.

Джим с тоской взглянул на Луизу, и она улыбнулась.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Джеймс Арчибальд, – сказала она.

– И что ты думаешь о том, о чем я думаю, Ежик?

– Думаю, мы можем оставить Заму, фургоны и скот идти, как они могут, а сами будем глотать ветер.

Джим, счастливый, закричал:

– За мной, любовь моя! К заливу Рождества!

Потребовалось даже меньше времени, чем предсказывал Мансур, и солнце еще высоко стояло на небе, когда они натянули поводья лошадей на холме над заливом. В устье реки Умбило стояли на якоре две шхуны, и Джим шляпой заслонил глаза, чтобы уберечься от отражения солнца в воде.

– Форт Предзнаменования, – сказал Мансур и показал на недавно возведенные здания на берегу реки. – Название выбрала твоя мать. Она хотела назвать «Доброе Предзнаменование», но дядя Том сказал: «Достаточно одного слова; все мы знаем, что дурных предзнаменований не бывает». На том и порешили. Форт Предзнаменования.

Подъехав ближе, они увидели ограду из заостренных стволов, окружавшую возвышение, на котором стоял форт. Земля вокруг орудийных укреплений, которые занимали все подходы к порту, еще не слежалась.

– Наши отцы приняли все меры предосторожности против нападения Кайзера и других врагов. Большую часть пушек мы свезли с кораблей на берег, – объяснил Мансур.

Над оградой виднелись крыши зданий форта.

– Это казармы для слуг, и у каждой нашей семьи свой дом. – Они спускались с холма, и Мансур продолжал показывать. – Вот конюшни. Это склад, а здесь контора.

Крыши, покрытые свежим тростником, еще не высушились.

– У отца честолюбие Нерона, – усмехнулся Джим. – Он построил не торговую факторию, а настоящий город.

– Тетя Сара его не разубеждала, – усмехнулся Мансур. – В сущности, можно сказать, что она активная соучастница. – Он сорвал шляпу с головы и помахал ею. – А вот и она сама.

В воротах форта появилась женская фигура. Женщина смотрела на подъезжающих всадников. Как только Джим помахал ей, она, позабыв всякое достоинство, побежала к нему, как школьница после уроков.

– Джим! О, Джим, мой мальчик!

Ее крики эхом отражались от окружающих холмов. Джим галопом послал Драмфайра ей навстречу. На ходу спрыгнул с жеребца и обнял мать.

Услышав стук копыт Драмфайра, Дориан и Том Кортни тоже выбежали из ворот форта. Мансур и Луиза поотстали, чтобы не мешать семейной встрече.

Фургонам и скоту потребовалось еще пять дней, чтобы добраться до форта Предзнаменования. Вся семья стояла на платформе для стрельбы. Вначале прошел табун запасных лошадей, и Том с Дорианом радостно приветствовали их.

– Приятно снова сесть на лошадь! – восторженно сказал Том. – Без доброго коня у меня словно не хватает половины. Теперь мы сможем поездить по этой земле и сделать ее по-настоящему своей.

Потом они в пораженном молчании смотрели на темную массу скота, спускающегося к ним с холмов. Когда Инкунзи и пастухи начали сгружать перед воротами склада слоновьи бивни, Том по лестнице спустился с платформы и пошел между грудами бивней, поражаясь их количеству и размеру. Вернувшись, он сердито спросил у Джима: