Читаем Голубой Марс полностью

Голубой Марс

Спустя несколько месяцев, когда они возвращались в Шеффилд из Брэдбери-Пойнта, Надя вспомнила тот разговор с Артом. Она попросила пилота сесть на маленькой станции, что находилась на склоне кратера Zm, более известного, как Зум, севернее кратера Склодовской. Когда они опустились на полосу, то увидели просторную бухту на востоке, которая сейчас была затянута льдом. За ней простиралась изрезанная гористая долина Мамерс и столовые горы Дейтеронил. Залив вреза́лся в Большой Уступ, который в этом месте был довольно пологим. Нулевая долгота. Сорок шестая северная широта. Далекий север, зато северные зимы здесь были куда мягче, чем на юге. Отсюда вдаль от береговой линии простиралось ледяное море. Круглый полуостров, окружавший Зум, был высоким и гладким. На небольшой станции, располагавшейся на его берегу, жило около пятисот человек, которые вели строительство с помощью бульдозеров, кранов и экскаваторов. Надя и Арт вышли из самолета и, отпустив его с пилотом, заняли комнату в общежитии. Там они пробыли неделю, беседуя с местными жителями о планируемом новом поселении. Те слышали о предложении построить здесь, в бухте, новую столицу, и некоторым идея нравилась, другим – нет. Они намеревались назвать город Гринвичем из-за долготы, где он находился, но они услышали, что британцы произносят это название не как «грин-вич», а «грэнич», и это им нравилось меньше.

– Может, назовем его просто Лондоном, – говорили они. – Надо еще подумать. Саму-то бухту долгое время называли бухтой Чалмерса.

– Правда? – изумилась Надя и не сдержала смеха. – Как удачно.

Это место ей уже нравилось: гладкое, конусовидное подножие Зума, изгиб большой бухты, красная скала над белым льдом и когда-нибудь – предположительно – голубым морем. Пока они были на станции, облака непрерывно проплывали под западным ветром, бросая тени и на землю, и на лед; то кучевые, пухлые и белые, похожие на галеоны, то прокручивающиеся «елочкой», подчеркивая темный купол неба и контуры извилистых скал. Здесь мог вырасти привлекательный городок, огибающий бухту на манер Сан-Франциско или Сиднея, такой же красивый, но маленький, с богдановистской архитектурой и построенный вручную. Ну, не полностью вручную, конечно. Но они могли спроектировать его в человеческом масштабе. И работа над ним была настоящим искусством. Когда они прогуливались с Артом вдоль береговой линии ледяной бухты, Надя сквозь маску с углекислым газом рассказывала об этих идеях, наблюдая за парадом облаков, скачущих на ветру.

– Конечно, – согласился Арт. – Здесь это получится. Тут в любом случае будет город, вот что важно. Это одна из самых удобных бухт в этой части побережья, ей просто суждено стать гаванью. Так что будет не такая столица, которая находится черт-те где, как Канберра, Бразилиа или Вашингтон. Она будет играть важную роль еще и как портовый город.

– Точно. Здесь будет здорово! – Надя шла и радовалась этим мыслям, чувствуя себя так хорошо, как не чувствовала уже многие месяцы. Учредить столицу не в Шеффилде, а где-нибудь в другом месте хотели многие: эту идею поддерживали почти все партии. Эту бухту ранее предлагали сделать местопребыванием сабисийцев, поэтому получалось, что нужно было лишь поддержать уже существующую идею, а не продвигать в массы новую. Тогда ее поддержат. Причем, поскольку это проект общественных работ, она сможет принимать в строительстве полноценное участие. В рамках экономики дарения. Может быть, ей даже удастся повлиять на эти планы. И чем больше она над этим размышляла, тем ей сильнее нравилась вся затея.

Оказалось, что они уже далеко прошли вдоль берега и повернули обратно к поселению. Облака плыли над ними, подгоняемые сильным ветром. Изгиб красной земли соединялся с морем. А под самыми облаками с шумом пролетел неровный клин гусей, устремившихся на север.

Через несколько часов, когда они возвращались в Шеффилд, Арт взял ее руку и, осмотрев новый палец, медленно произнес:

– Знаешь, построить семью – это тоже своего рода строительство вручную, самое настоящее.

– Что?

– И воспроизводство сейчас тоже далеко шагнуло.

– Что?

– Я говорю, пока ты жива, ты так или иначе можешь иметь детей.

– Что?!

– По крайней мере, так говорят. Нужно только захотеть.

– Нет.

– Так говорят.

– Нет.

– Это хорошая мысль.

– Нет.

– Просто, понимаешь, даже строительство… нет, это здорово, но прокладывать водопроводы ты можешь всегда. Прокладывать водопроводы, забивать гвозди, управлять бульдозером – это все довольно интересно, наверное, но все же. У нас много свободного времени. И единственной работой, которая будет оставаться интересной долгое время, будет воспитание ребенка, тебе так не кажется?

– Нет, не кажется!

– Но ведь у тебя никогда не было ребенка?

– Нет.

– Вот видишь.

– О Боже…

Ее фантомный палец снова начало покалывать. Только теперь он был на месте.