Голубой Маврикий

Это было невероятное по красочности представление на берегу. В своеобразной музыке передавался жар Африки, ритм поднимался до невероятно стремительного и падал до замедленного. Трое парней, «игравших» на раване, мараване и темпо, доходили почти до экстаза, группа девушек то ли пела, то ли выкрикивала какой-то речитатив, но это было только начало. Наконец начались танцы – девушка-солистка была в длинной, очень широкой юбке, которая при вращении поднималась почти до талии, обнажая стройные, сильные, шоколадного цвета ноги. Ее кофточка была скорее разноцветным бюстгальтером. Она двигалась короткими прямыми шажками, при этом весьма призывно раскачивая бедрами. Ее босоногий партнер в коротких белых штанах через минуту блестел от пота, когда он выделывал такие движения, которые и в голову не могли прийти иному балетмейстеру. Он то приближался к ней на сантиметры, то крутился, изображая, что потерял ее, чтобы через мгновение вновь сблизиться с красавицей.

– Слышь, Василий, а ведь в них есть какое-то сходство с нашими цыганами, – поделился своим впечатлением Игнат. – И смотри, двигаются здорово, парень до нее не дотрагивается, но такая из этого танца прет эротика, что тут сверхволю надо иметь, чтобы не схватить ее в охапку и не утянуть в темноту за пальму.

– Да, – согласился, думая о чем-то своем, фотограф. – Надо сказать, что имеется очень боевая линия бедра.

Представление, наверняка имевшее какой-то смысл, в котором иногда речитатив девушек прерывался смехом, набирало темп и захватывало всех зрителей, которые еле сдерживались, чтобы самим не ринуться в танец.

– Василий, посмотри налево, – шепнул Филиппп. – А ты все думал, куда исчезла прекрасная незнакомка.

Она была блистательно и сексуально одета, на лице – прекрасный легкий макияж, очаровательная улыбка, в мочках ушей вспыхивали небольшие серьги. Василий потерял дар речи, и дрогнуло неприступное сердце бывшего моряка, ныне фотографа роскошных моделей для гламурных журналов, а в душе запели цыгане…

Девушка смотрела за действом и пританцовывала. Метрах в тридцати от пляжа уже настраивали электрогитары, пробовали ударные. Похоже, сега должна была перерасти в бурное диско.

Отбросив робость и некоторую неловкость, Василий устремился к своей избраннице. Он машинально по-русски спросил – вы позволите? – и едва не раскрыл рот, услышав в ответ так же по-русски, но с акцентом «коньечно». И только после этого представился.

У такой ослепительной девушки, разумеется, и имя было необычное – Юлиана!

…Через несколько минут они уже вместе подошли к столику, где Игнат с Филиппом дегустировали «Дайкири» на основе местного рома.

– Юлиана, позволь представить тебе моих друзей – Игната и Филиппа, – церемонно произнес Василий.

– О, Юлия, – широко улыбнулся Игнат. – Из России или с Украины?

– Нет, я из маленькой Голландии, но меня зовут Юлиана. Так у нас принято. Это у вас Юлия, в Америке Джулия, но у нас, по-моему, лучше – Юлиана.

– Потрясающе, – искренне воскликнул Филипп. – Действительно – Юлиана как-то возвышеннее, круче. А вот его зовут Игнат, а меня – Филипп. Мы очень рады, что вы присоединились к нашей компании.

Снова зазвучала ритмичная музыка, и Василий вместе с Юлианой устремились в толпу танцующих.

– Мы его не потеряем? – поинтересовался Филипп.

– Не думаю, он знаешь каких красавиц снимал… В смысле – на фотографии для журналов, а сам до сих пор холост. Большой выбор тоже не очень хорошо. А у тебя как насчет подруги?

– Как-то так, – неопределенно промычал Филипп, погладил череп и попросил бармена принести еще три дайкири – для всех.

Этой ночью Игнат спал, как младенец, Филипп почему-то время от времени вздрагивал, а Василий никак не мог успокоиться и все ворочался.

«Побережье здесь по большей части пустынное, но его, конечно, будут осваивать – уж очень хорош здешний песок, который облюбовали морские черепахи, кладущие здесь свои яйца. Небольшая река впадает через мелководье в залив.

Природа здесь поражает – нигде в мире нет таких деревьев, у них так растут корни, что издали кажется, стволы шагают. В озерце мы видели кувшинки с такими листьями, что на лист с загнутыми вверх краями может усесться человек и не промочит своего платья. Сюда были завезены олени и прочие звери, а потому белые время от времени на них охотятся.