Голубой огонь

— Еще одна? — Светлые брови Дэрка насмешливо поднялись. — Не будет ли эта книга об алмазах лишней? Лишней в ряду книг, охватывающих все от истории де Бирза до алмазной контрабанды!

Джон Корниш спокойно отвечал, и было что-то слегка пугающее в его нежелании ни обижаться, ни уступать. «Это человек, который может стать безжалостным и опасным врагом», — подумала Сюзанна.

— Возможно, у меня другой подход, — сказал он. Наступила пауза, как будто много недосказанного повисло в воздухе между ними. Затем он повернулся к Сюзанне, показывая, что закончил отвечать Дэрку и игнорирует его. — По-настоящему можно рассуждать об алмазах, только находясь в Кимберли. В следующий раз вы должны вернуться и посмотреть какую-нибудь из копей.

— Мне очень не хочется спускаться в копи, — быстро сказала Сюзанна в желании противостоять этому человеку, потому что Дэрк противостоял ему.

— Копи — это только начало истории, — сказал Корниш. — Настоящие волнения начинаются на поверхности земли. Я считаю, что трюизм — утверждать, что алмазы приносят вред сами по себе. Лишь людские махинации с ними приводят к бедам. И именно об этом моя книга.

Громкоговоритель пригласил их обратно в самолет, и Дэрк, взяв Сюзанну под руку, повел ее прочь от Джона Корниша. Но тот пошел рядом с ними по направлению к самолету, будто не испытывая недостатка в приветливости с их стороны. Сюзанна обнаружила, что он слегка хромает, хотя без особого труда поспевает и не отстает от них ни на шаг.

— Надеюсь увидеть тебя в Кейптауне, — сказал он тоном человека, ожидающего приглашения на чашку чая.

Дэрк ничего не ответил, и Сюзанна шла между ними, ощущая неловкость. Видимо, над ее отцом нависла какая-то угроза, и она чувствовала, что Дэрк противится неуклонному стремлению этого человека с внутренней яростью и упрямством. Но это не возбудило в ней никаких чувств, во всяком случае, ей не было дела до этого. Она будет избегать встречи с Никласом Ван Пелтом как можно дольше. И, по всей вероятности, она больше никогда не увидит Джона Корниша. По иронии судьбы она, которая так стремилась избежать встречи с Никласом, должна находиться в конфронтации с человеком, единственной целью которого, казалось, было именно увидеться с ним.

Находясь на борту самолета, Сюзанна сочла необходимым на правах жены смягчить раздражение Дэрка,

— Я не укоряю тебя за неприязнь к этому человеку, — сказала она, — Тот факт, что он выбрал для себя службу в десантно-диверсионных войсках, заставляет меня тоже чувствовать себя неуютно рядом с ним.

Дэрк не принял такого сочувствия.

— Почему ты чувствуешь себя неуютно? Чтобы стать десантником, требуется бесстрашие. Одни из первых коммандос были моими предками по линии моей матери-африканки.

Когда она непонимающе взглянула на него, он продолжил:

— Это слово произошло вот откуда. Люди, которые сопровождали переселенцев как вооруженная охрана, были названы коммандос. Это слово обозначало храбрость и честность.

— Ты говоришь так, будто защищаешь Джона Корниша, — сказала Сюзанна в замешательстве.

— Я защищаю его только от необоснованных женских нападок, — сказал Дэрк, — Мне от него никакой пользы, и я буду держать его подальше от твоего отца. Но не потому, моя дорогая, — он бросил на нее быстрый сердитый взгляд, — не потому, что он просто был десантником во время войны.

Сюзанна погрузилась в тяжелое молчание, убедившись в тот момент, что мужчинам суждено быть нелогичными, неблагодарными и несправедливыми. Но когда начали подавать многочисленные блюда обеда, она успокоилась, и Дэрк, казалось, раскаивался в своей резкости,

— Мы оба устали за долгое путешествие, — сказал он. — Джон Корниш не заслуживает того, чтобы мы из-за него ссорились,

Одной из любимых ею черт в характере Дэрка была его готовность раскаяться, если он обидел ее, и рвение, с которым он стремился к примирению после кратковременных вспышек. Она знала, что он был неуравновешен и легко возбудим. Именно эти качества во многом способствовали его власти над ней и, с другой стороны, составляли неотъемлемое свойство его личности, не позволяющее ему быть скучным и ленивым. Она должна научиться ждать улучшения его настроения, его искреннего раскаяния, которое, дай только срок, обязательно придет.

У нее быстро улучшилось настроение, когда Дэрк начал рассказывать о темной невидимой земле, над которой они летели. Они были над желто-коричневой саванной, которая весной цветет так недолго обширным ковром из диких цветов. Степь с неожиданно появляющимися холмами, которые с самолета выглядели не больше крошечных пузырей, заполнила весь ландшафт. Он похвалил ее, когда она вспомнила, что «южноафриканская степь» на языке африкаанс звучит как «фелт».

Он рассказал ей о горах, которые возвышались там, где поверхность земли опускалась с высоты центрального плато Африки к более низкому плато подобно гигантским ступеням, спускающимся к морю. И, наконец, об остроконечных пиках, охраняющих мыс Пенинсула, и завершающем спуске к Атлантическому океану.