Голубые дороги

Генерал Гулаев сосредоточенно смотрит на планшет — на карту воздушной обстановки. Руководитель полетов Должен знать уровень подготовки всех летчиков полка, их психологические особенности, возможности техники, помнить, где и какое задание в данный момент выполняет летчик. Он, руководитель, обязан быть готовым принять самолеты маневра, руководить службой наведения и системой посадки, поддерживать связь со штабами и т. п. И, конечно же, большое подспорье руководителю — техника. Она автоматически решает сложные задачи, выдает в кабину летчика необходимые сигналы.

Генерал наблюдает за действиями планшетистов. Ровная, как луч, лента тянется на север. Скорость огромна. Когда‑то для авиации считалась недосягаемой окорость звука. Теперь это так далеко позади… Пройдет еще немного времени, и скорость звука нельзя будет брать за эквивалент скорости полета. Очевидно, потребуется другая мера, может быть — скорость света. Ведь работают же над фотонными двигателями!..

Может, именно над этим генерал и задумался? В одну летную жизнь авиация прошла путь, равный столетию технического прогресса. Это в XX веке. А чему будет равна одна летная жизнь в XXI веке? В XXII, XXV…

На полетах Валерий Быковский встретил Владимира Роднева — тоже воспитанника Качи, одноклассника, а потом и однополчанина. Володя провожал Валерия в отряд космонавтов. В день старта Быковского в космос Роднев был в дежурном домике.

В те минуты он стоял у распахнутой двери, подставив лицо ночной прохладе. Ветер, казалось, приносил с собой тонкий, еле уловимый запах высоты. Летчик улыбался. Вспомнились слова друга: «Воздух пахнет на высоте». Их любил повторять Быковский. Давно ли это было?..

Владимир Роднев считал себя везучим, счастливым человеком. Без особого напряжения он окончил истребительное авиационное училище, овладел новой машиной.

Стать!.. Даже страшно говорить, во всяком случае, непривычно: ему хотелось стать космонавтом. Написал письмо генералу Н. П. Каманину. Порой, сбиваясь от переполнивших его мыслей, упрашивал: возьмите в отряд космонавтов, не подведу!..

Внезапный хрип селектора прерывает воспоминания. Поступает команда: «Готовность номер один».

Роднев вбежал в домик, схватил шлемофон и бросился к самолету. Привычным движением защелкнул карабины парашюта, закрыл фонарь, включил тумблеры. На высоких свистящих нотах начала свою песнь турбина. Потом стремительный разбег — и взлет. Громовые раскаты ложились на землю, самолет почти вертикально уходил ввысь. Долго еще слышался затихающий рокот, а истребитель давно уже растворился в темно–серой пелене.

Начинался новый день.

Роднев сосредоточенно осмотрел приборы. Глаза фиксировали положение стрелок, следили за горизонтом. Здесь, на высоте нескольких тысяч метров, уже был виден огромный диск солнца. Первые лучи бликами падали на плоскости и фонарь, сквозь сизую пелену облаков пробивались к земле.

Трудно искать «противника» при такой непрерывно меняющейся игре света. Глаза устают, начинают слезиться. Хорошо, что на борту есть всевидящее око — радиолокационный прицел. Владимир внимательно следит за его голубым экраном. Вот выплыл из нижнего угла и прочертил зигзаг зеленоватый всплеск…

Отметка от цели! Теперь локатор не выпустит «нарушителя» из своих невидимых щупальцев.

Самолет идет на сближение с целью. Еще немного, еще, еще… Наконец — пора. Палец топит кнопку на ручке управления. Пуск!

Перехватчик отворачивает в сторону и ложится на обратный курс.

Когда задание выполнено, можно дать себе передышку. Роднев выключил форсаж, расслабился. Незаметно летят минуты, мысли все какие‑то приятные бродят, и вдруг… Что это? Почему стало тихо?

Один взгляд на тахометр: стрелка ползет к нулю. Самолет стремительно теряет высоту…

Рапорт на землю был телеграфно краток:

 — Я — двадцать седьмой! Остановился двигатель.

Потом начался экзамен на мужество.

«Как поступить? Катапультироваться? Бросить самолет, спасая себя? Нет, об этом еще рано думать. Надо попытаться спасти самолет. Прежде всего — экономить энергию».

Роднев отключил почти все приборы. Работало только Радио. Торопливое движение, один поворот ручки — и в наушниках затрещало, потом через треск пробились ело–ва. Роднев прислушался. Голос показался удивительно знакомым!

 — Дорога в космос началась для меня с авиации. Еще в училище мы вместе с Владимиром Родиевым и Виталием Черкашиным мечтали о больших скоростях и высотах, дальних трассах, сложных и героических полетах…

Так ведь это Валера!

А Быковский продолжал:

 — Давно я не видел своих друзей. Но уверен, что на них и сейчас можно положиться всецело. Что бы ни случилось — выполнят любое задание.

Владимир откинулся назад. Щеки пылали. К горлу подступил комок.

 — Двадцать седьмой! Двадцать седьмой! — настойчиво запрашивала земля. — Почему замолчали? Доложите обстановку.

 — Все в порядке!

 — Двигатель работает?

 — Заработает. Заставлю работать.