Голубые люди розовой земли

«Ввиду провала в космической связи повторяем последние слова. „…Единственным оправданием космонавтов является их возраст, но Центральный Совет считает, что высокая сознательность и дисциплина должны присутствовать в каждом космонавте, независимо от его возраста. Иначе он не сможет быть космонавтом и принимать решения, необходимые для выполнения поставленной цели“».

– Вернут… Вернут… – лепетал Зет, и ему вторили остальные голубые космонавты:

– Может быть, и правильно, что вернут: провинились. Но ведь в другой раз не пустят.

Прощай тогда, космонавтика!

Прощай, путешествия и открытия новых миров!

Прощай, мечта!

Вот что самое страшное: прощай, мечта!

Так думали все, и, должно быть, от этого весь корабль словно затаился и примолк. Только металлический голос роботов-доносчиков продолжал злорадно передавать текст космической телеграммы.

«Вот почему Центральный Совет Космических Исследований принимает решение и отдает команды по каналам независимой связи на возвращение космического корабля с экипажем в составе Миро, Зета, Квача и Тэна».

Теперь сомнений не было. Приговор прозвучал – ему следовало подчиняться. Потому что приговор этот был передан по независимой связи и роботы-доносчики все рассчитают, все приведут в движение и корабль повезет невезучих и недисциплинированных космонавтов на Розовую планету.

Прощай, мечта!

Это было так понятно и так убийственно ясно, что у космонавтов не нашлось не только слов, но даже мыслей. Корабль молчал, как в трауре. И это в самом деле был траур – траур по убитой мечте.

Наверное, поэтому даже противный металлический голос не удивил никого.

«Команде дается десять минут на сборы: корабль переводится в предполетное состояние. Через десять минут начинаем взлет».

Приговор приводился в исполнение. Деваться уже было некуда. Все рушилось, и это понимали все, кроме… кроме Квача. Он один-единственный, по тем самым странным и умным законам голубых людей сегодня командующий над всеми, первым пришел в себя и первым правильно оценил обстановку.

– Отставить взлет! Отставить предполетное состояние! Миро – немедленно отключить независимое управление!

– Я… я еще не знаю, где оно, – мысленно пролепетал Миро.

– Ищи! Немедленно ищи.

– Да, но… – тоже робко вмешался Тэн, – но ведь дисциплина есть дисциплина. Мы обязаны подчиниться.

– Думать нужно, товарищи! – вдруг обозлился Квач. – Ведь это пришла лишь первая телеграмма – ответ на первое донесение роботов-доносчиков. Тогда Центральный Совет еще не знал, что мы понаделали. Тогда до него не дошли новые телеграммы. Нужно ждать новых ответов и новых команд. А пока продолжать работу!

Нет, как ни неприятен бывал иногда самоуверенный Квач, но сейчас он оказался просто гением. Смелым и решительным гением. И конечно, его можно было бы за одно это провозгласить почетным и потомственным командиром корабля, если бы… если бы в свой черед и в свое время такими же гениями – смелыми и решительными – не бывали бы и другие космонавты. Так что с провозглашением космонавты не спешили. У них было много забот и работы и без этого провозглашения.

– Товарищи, перехват независимых командных связей невозможен, – доложил Миро. – Мы можем только наложить запрет, и тогда роботы-доносчики сообщат, что мы не выполняем команду Центрального Совета. А по кодексу космонавтов это совершенно недопустимо, и Центральный Совет осудит нас за это.

– Центральный Совет теперь уже знает все обстоятельства дела, – сказал Квач. – Да и я сообщил сейчас обо всем. Вот когда он получит все наши телеграммы, тогда он и даст нам окончательную команду. А сейчас он только и будет делать, что отменять собственные команды. Накладывай запрет, Миро! Я отвечаю!

И точно. Едва Миро выполнил команду, как роботы растерянными, как показалось всем, и даже заискивающими голосами сообщили:

«Получена телеграмма Центрального Совета. Команда на возвращение космического корабля в составе экипажа Миро, Зета, Тэна и Квача отменяется. Вместо этого предлагается тому же кораблю возвратиться на место самовольной посадки и, не вступая ни в какие переговоры с местными жителями, что потребовало бы дополнительного времени и отвлекло бы от выполнения основного задания, высадить самовольно взятых на борт корабля пассажиров».

На этот раз Юрий почему-то вздохнул несколько посвободней – возвращаться, конечно, было рановато: он узнал еще слишком мало. Но возвращаться предстояло все-таки на родную Землю. Среди всех неприятностей это сообщение все-таки было приятно. Однако Квач весело и задиристо перебил его мысли:

– И это решение ничего не значит! Вслед за ним идут другие телеграммы. Они отменят и это решение.

И он торжествующе и даже немного издевательски засмеялся.

Получалось и в самом деле несерьезно и, пожалуй, смешно: не успели сесть на планету, как, вместо того чтобы заниматься настоящим делом, только и знают, что либо сами отменяют собственные решения, либо получают отмены решений.

Вот что значит космические расстояния: пока получат сообщение, пока примут решение, пока телеграмма найдет адресата – пройдет очень много времени, и решения могут устареть.