Голубые шинели

— Ты вроде с первого-то взгляда умнее кажешься, — заметил он, — короче, объясняю Стоит это денег — две штуки баксов, — он испытующе посмотрел на меня, пытаясь понять, вызвала ли у меня шок названная им сумма или я ее схавал, не моргнув. На всякий случай я поморщился.

— Ну вот, — продолжал мужик, — значит, ты приходишь, а тут у нас машина грузится. Везут в Германию товар. Какой — тебе не важно. Водитель имеет место в фуре, такую комнатушечку как бы, то есть прямо внутри товара — там и будешь сидеть. Переехал через границу — все. Вылезай. Гарантия полная — еще никто не сорвался. Устраивает?

Я обалдел — конечно устраивает! Подальше от этого поганой Польши с ее пятизвездочным борделем, в котором мне отведена роль общественного сортира.

— Да вроде нормально, — сказал я, — вот только цена кусается — а поменьше нельзя? — заискивающе спросил я.

Мужик посмотрел на меня с интересом — ведь раз я торгуюсь, значит — чего-то тут можно урвать.

— Ну, как сказать, — начал он уклончиво, — это надо с водилой разговаривать. Может, и смогу его уговорить, но только баксов триста скостит — не больше.

— Не, мужик, — заканючил я, — у меня и есть-то только полторы штуки — и все, даже на жратву уже не останется.

— Ты меня это, не жалоби, — вздохнул мужик, — я ж тебе свои проблемы не докладываю. Ну, что с тобой делать — полторы — так полторы. Ну, короче — заметано — завтра в семь жду.

И он ушел в сторону своей бабы, оставив меня одного посередине это кипящего базара.

Ладно, — решил я, — значит завтра в семь утра. Но как же мне быть — где сегодня ночевать? Вернуться в отель, конечно, можно — но если меня заставят работать?

Хорошо, предположим, я не вернусь, тогда эта сука, этот лощеный пан Войтек наверняка отправит своих молодчиков искать меня, а то что на него работает базарная мафия воров и рэкетиров — я не сомневался. Нет — это мне ни к чему, ведь они могут меня заметить тут в семь утра — и мне уже никуда не удастся уехать. Нет, была ни была — придется вернуться в отель.

Правда, надо подумать — под каким предлогом я завтра выйду оттуда в семь утра.

На всякий случай я зашел в магазин и, поменяв деньги в пункте обмена валюты, купил кроссовки, недорогой спортивный костюм, бритву, зубную пасту и спортивную сумку. Сделаю вид, что отправляюсь на пробежку, а в сумке у меня может быть гантели лежат, или еще что-нибудь. Неважно, но я был уверен, что в таком спортивном виде даже и с сумкой мне удастся выбраться из отеля.

Пока же пришлось вернуться в номер. Ровно в пять часов снова без стука ко мне вошла пани Гжеся и сказала:

— Пан сегодня начинает работать, поздравляю!

Она была так вежлива, что я не понял — она издевается или и в самом деле поздравляет меня с началом моей сексуальной деятельности.

— Вечером в девять часов пан должен прийти в номер 143 — это четырнадцатый этаж от лифта направо. Вас будет ждать господин Али. Деньги за обслуживание клиента вам передам завтра в десять утра я лично, если клиент будет доволен. Ну, не смущайтесь, — подбодрила она меня, — нам с вами долго вместе работать. Так что будет лучше, если вы не будете на меня реагировать враждебно. Желаю удачи, — и она вышла, оставив меня в полном недоумении.

Видимо хорошенькая пани выполняла тут ту же роль, что и я в своей роте в армии. Ну что ж — деваться некуда, придется отработать.

В десять вечера, как и было приказано, я стучал в дверь 143 номера. Мне открыл огромный негр, высокий и такой необхватно толстый, как три пивные бочки. Я с ужасом посмотрел на него, не понимая, как мне удастся отдрючить его огромную задницу — я боялся, что всей длины моего члена, если он вообще, конечно, встанет на это чудовище, не хватит, чтобы протиснуться сквозь все его складки жира.