Голубые столбы Тиэлии

— Не только тебе щеголять в гугерянском обличье! — щелкнула его по длинному носу Туя.

— Садись быстрее, — заторопился Гам. — Путь неближний.

В летоплане Гам рассказал Туе о Бауэре.

— Был у нас в давние времена архитектор Шек. Он обо

жал культуру Земли. И когда ему дали задание спроектировать тюрьму, он решил сделать ее в стиле старинных английских замков. Кстати, звучание слова ’’Бауэр” тебе ничего не напоминает? X

— Бауэр, Бауэр, — произнесла Туя и вдруг хлопнула себя по лбу. — Ну, конечно же, Тауэр! И чему же ты радуешься? Насколько я помню, Тауэр — весьма неприступная крепость.

— Все правильно, Туя. Но хитрец Шек, строя Бауэр, снабдил его системой ходов. Сначала он ничего не сказал об этом правительству. А когда правители узнали о проделке Шека, было поздно. Решили держать это в строжайшей тайне. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. По крайней мере, мой прадед каким-то образом пронюхал про них. Дошла эта тайна и до меня. Мало того, я приблизительно знаю, где расположены лазейки. Так что за сегодняшнюю ночь нам предстоит проделать тяжелейшую работу. Найти вход в Бауэр, а затем и выход из него для наших друзей.

Бауэр в тусклом освещении далеких звезд показался Туе и Гаму мрачным и неприступным. Последнее обстоятельство очень расстроило обоих.

— Неужто мы сумеем пробраться туда? — спросила тихо Туя.

—- Постараемся, но сперва придется немного пройтись пешком, — ответил Гам. — Нам нужно выйти к западной стене здания. Это в ту сторону.

Гам и Туя поспешили на запад. Гладкая западная стена тоже не внушила им надежды на благополучный исход дела.

И только спасатели собрались подойти к стене вплотную, как

заметили возле нее какую-то неясную фигуру.

— Стражник, — шепнула Туя.

— Значит, нужно убрать его отсюда. Стой, Туя, тихо. Я

сейчас разделаюсь с ним.

Гам по-кошачьи направился к стражнику, который что-то ковырял в стене, ничего не замечая вокруг. ’’Гугерянин” выбросил вперед тонкие руки,- обхватил голову блюстителя порядка, повалил его, заткнул рот носовым платком, а руки крепко связал.

— Лежи тихо! — сказал Гам стражнику. — Иначе лишишься жизни. А нам, Туечка, пора приниматься за дело.

СПЕКТАКЛЬ

ПРИ НЕОЖИДАННОМ ФИНАЛЕ

В эти часы в комнатах Бауэра царили суета и неразбериха. Еще бы! Все готовились к премьере неповторимого земляно-тиэлянского спектакля. Саня, не только один из драматургов, но и актер, сидел в углу и бубнил свою роль. Но больше всего волновались девочки-костюмерши. С нитками и иголками бегали они от одного костюма к другому, что-то отпарывали и вновь пришивали.

Евдокия Петровна, Тоса и Сад были заняты обустройством декораций и занавеса. Собственно говоря, какие особые декорации можно раздобыть в тюрьме? Стол, стулья, занавески из простыней... На занавес гюшла большая скатерть из бабушкиных запасов. Но скудность интерьера, к счастью, соответствовала замыслу пьесы.

Лишь Фил не принимал участия в этой суматохе. Мрачный и надутый, бродил он из комнаты в комнату с киморой на плече и ни с кем не разговаривал. Но помешать спектаклю ничем ке мог.

И вот наступил торжественный момент. Евдокия Петровна звякнула три раза ложкой о чайник, что означало в земном театре три звонка, и уселась на стул в качестве зрителя. Правда, зрителей в”зале” был явный недобор. Всего было занято лишь два ’’кресла”. Во втором восседала Тоса, Чья-то ловкая рука сдернула скатерть, и действие началось. Зрители увидели трон, на котором расположилось страшное темнокожее существо, представляющее неведомую цивилизацию. Существо поскрежетало зубами и начало читать свой монолог.

ПРАВИТЕЛЬ

Правитель я, каких нет во Вселенной,

Меня зовут жестоким и надменным,

Все говорят — во мне погибли чувства...

Да, это так: противник я искусства.

( Входит приближенный Правителя.)

ПРИБЛИЖЕННЫЙ Мой господин, пришла дурная весть:

В глухих горах одна девчонка есть,

Она не пишет сказки и стихи,

Но оживляет черные горшки...

ПРАВИТЕЛЬ

Доставить вмиг сюда! Я ей займусь,

Я шкуру с этой дурочки сниму,

Отныне бунтовщица будет знать,

Как на горшках цветочки рисовать!

( Слуги вталкивают испуганную девочку.)

ДЕВОЧКА

Не гневайся, о повелитель мой!

Восторгом неба, красотой земной Живу я с детства, и с моей руки Цветы ложились только на горшки...

Затаив дыхание, слушали Евдокия Петровна и Тоса монолога, оправленные в безыскусные стихи. Предложи им посмотреть такой спектакль годом раньше и не в таких обстоятельствах, они, наверное, не досидели бы до его конца.

Но сейчас то, о чем говорилось в доморощенной пьесе, было им очень близко. Они с нетерпением ждали справедливого возмездия Правителю. Возмездие пришло в лице Сани, который играл Пастуха, влюбленного в талантливую девочку.

Мальчик от волнения долго не мог начать сбою речь. Но вот он произнес:

ПАСТУХ

Ты — Демон, не Правитель, Я готов

Сказать тебе десятки колких слов,

Но донесла упрямая молва:

Пуста твоя большая голова...