Читаем Голые тетеньки (сборник) полностью

Голые тетеньки (сборник)

Иван с Ильей подошли к Дворцу культуры, когда ночное шоу уже мощно набирало свои обороты. У рекламной афиши перед входом стоял дед Кузьмич. На афише красовалась надпись: «Всего за 10 рублей вы не уснете всю ночь!»

Дед всем комментировал надпись:

– Да если б мне дали 10 рублей, я не то что не спать, а на голове ходить буду. Если на ноги удачно встану.

В фойе дворца ходуном ходила дискотека. Иван от неожиданности привычным движением поправил на груди несуществующий автомат Калашникова.

Освоившись в шуме и грохоте, Иван с Ильей встали в сторонке и принялись изучать обстановку. И в это время в зал вошла Она. Она появилась в дверном проеме, как богиня любви в позолоченной раме, вся декольтированная и экзальтированная.

– Кто это? – остолбенело спросил Иван у танцующего с семилетней племянницей деда Кузьмича.

– А-а, это Зинка Зубоскалова. Сейчас в городе живет, шибко модная стала. Ишь, как обнаглилась… Я помню, раньше, бывало, дружишь с девушкой, так ее комсомольским значком всю руку себе поцарапаешь. А тут, гляди-ко, никаких преград.

И дед исчез в гуще танцующих.

Зина с Мариной прошла в зал и лениво скользнула вокруг глазами. Неожиданно она встретилась глазами с Иваном. Ивана, словно током от Братской ГЭС дернуло. Да и Зина вздрогнула, как одинокий душман под дулом автомата. Словом, в этот миг в селе Обабково возникла любовь с первого взгляда.

Первой пришла в себя Зинаида. Она пригласила Ивана на танец и, уверенно прижав к себе, повела его в изумительное путешествие по неизведанной стране под именем Любовь. У Ивана бешено колотилось сердце. Сердце Зинаиды билось ровно, стабильно, без перебоев работали и другие внутренние органы.

В вихре налетевших чувств и водовороте подступивших предчувствий Иван не помнил, сколько они танцевали, о чем говорили, он даже не заметил, как Илья передал ему какой-то ключ, и они очутились вдвоем с Зинаидой в гримерной комнате.

С пылом дембельнувшегося солдата Иван принялся наносить Зинаиде телесные поцелуи легкой и средней тяжести. Голос дивной красавицы прозвучал в этой обстановке, как гром среди ясного потолка:

– Ваня, а деньги я привыкла вперед брать.

Иван, набравший бешеную инерцию чувств, не мог сразу остановиться, поэтому целовал Зинаиду еще минут пять. Наконец, помутневшие глаза его прояснились, и он прохрипел:

– Какие деньги?

– Валюты у тебя все равно нет, так что давай советские – 150 рублей.

Иван сел на диван строго вертикально и потряс головой. В школе они этого не проходили. В армии – тоже. Он автоматически вынул из кармана горсть мелочи и мятых бумажек и пересчитал на туалетном столике. Денег было 17 рублей 3 копейки и две пуговицы.

Зинаида хихикнула от малости имеющейся суммы.

Разгоряченный дембель Иван Епифанов испытывал те сильные чувства, которые обычный человек испытывает у прилавка винного магазина, когда не хватает.

Зинаида уловила ход мыслей молодого человека и молвила:

– Цены устанавливаются не здесь, а в Москве. И мы на местах не можем отменять решения центра.

Иван понял, что дело любви и дружбы успело встать на прочную государственно-экономическую основу. Поэтому спросил с надеждой:

– А льгот для отдельных категорий работников у вас не предусмотрено?

– Предусмотрено, – ответила Зина, – наш министр легкого поведения определяет 30-процентную скидку студентам и студентам-заочникам в период с 1 ноября по 1 мая, а также инвалидам и участникам войны круглогодично при наличии удостоверения.

Иван предъявил удостоверение. Зинаида сверила фотографию с владельцем и сказала:

– Тебе положена скидка в 50 рублей. Остается стольник.

Иван прослезился от счастья. Все– таки большое дело – бюрократический порядок и бумажная дисциплина. Любовь приблизилась ровно на 50 рублей. Появилась хоть какая-то надежда.

К Ивану вернулась уверенность. Он начал действовать смело, решительно и умело.

– Зиночка, – сказал ласково Иван, – сиди здесь, жди меня. Я вернусь.

Он сгреб свои деньги со столика и выскочил из гримерной.