Голый край

– Но мы не можем отплыть, – Офа оглянулась на драккар, и в этот момент я заметила, что тот носом чуть ли не зарылся в песок. – Драккар встал на мель. Нам нужно несколько дней, чтобы вытащить его обратно в море.

От целого вороха мыслей у меня разболелась голова. Я молча сняла с пояса Хьялдура мешочек с сушеной ромашкой и, похлопав его по ноге, ушла подальше от взрослых и от шума вокруг, пытаясь найти какое-нибудь тихое и спокойное место, чтобы подумать.

Присев на мшистый валун в отдалении от корабля я стала жевать горькие листья ромашки, глядя на людей, разгружающих драккар. Еды мы с собой смогли забрать крайне мало, и наверняка этого не хватило бы на всех. Не все смогут пережить эту зиму, а ведь за ней тоже не предвидится урожай – у нас даже нет земли для этого.

Чисто технически мы могли бы использовать прибрежный склон, засеять его частью семян, что мы привезли с собой, и хоть как-то компенсировать потери, но для этого нужно будет выкорчевать корни деревьев, а это наверняка приведет к сели. Нет, такой вариант нам, к сожалению, тоже не подходит. Что же тогда делать? Нужно как следует обдумать все варианты, придумать какую-нибудь штуку, которая решит все проблемы…

– Бу! – Кира бесшумно подкралась со спины и хлопнула меня, отчего я с криком упала с камня. – Ах-ха-ха!

– Кира, форр фан да! – вскрикнула, поднимаясь на ноги, но не успела я толком встать, как эта рыжая бестия облила меня водой из глиняного стакана.

– Умойся и смой с лица эту хмурость, Майя! – хитро ухмыльнулась она.

Однако когда она увидела мои нахмуренные брови, то сделала ход конем и крепко обняла меня. Черт бы побрал эту девчонку, ну не могу я сопротивляться такой милахе! Но надо хотя бы создать видимость того, что злюсь, иначе из меня получится очень плохой командир отряда хулиганов.

– Ну, Кира..! – наигранно вздохнула я и нехотя отстранилась от нее. – Теперь сушиться надо, и все из-за тебя!

– Пф-ф, а что такого? – улыбнулась она, запрыгивая на валун и болтая короткими ножками. – Просто высуши.

Минутку.

Стоп.

Что?

– Что ты сейчас сказала? – я резко бросилась к ней, схватив девочку за плечи.

– Ну, просушить. Одежду.

– Просушить! Высушить! Кира, ты умница! – радостно закричала и крепко-крепко обняла ее хрупкое детское тело.

– Да я знаю, сестренка. – ехидно ответила она. – Так что ты тоже давай догоняй!

– Догоню, не сомневайся! – улыбнулась я и наконец отпустила ее. – Мне надо бежать! Есть идея!

Кира лишь улыбнулась мне в ответ, когда я уже убегала прочь со всех ног. Нужно было найти Хьялдура и поделиться своей мыслью! Такого соленый ворон еще не делал, да и, скорее всего, еще никто в этих краях не пытался.

– Хьялдур! Хья-я-ялду-у-ур! – во весь голос закричала я, издалека завидев, как он разговаривает с одной из вдов. – Болото!

– Что с ним? – он удивленно поднял бровь.

– Я его осушу! – гордо выкрикнула я в ответ.

* * *

Вечерело. Пока что люди остановились недалеко от берега, в тени высоких деревьев. Кто-то уже успел разбить некое подобие лагеря – тут и там мерцали меж стволов отблески костров, где-то стояли простенькие палатки из того, что было. Шкуры, конопляная ткань – в ход шло все, что могло гарантировать хоть какую-то защиту от дождя, если погода все-таки испортится ночью. Разумеется, для всех места попросту не хватало, но сейчас это было последнее, о чем я думала.

– Мам, а чем пахнет? – услышала голос маленького ребенка. На самом деле мальчик был всего на год младше меня, но в силу обстоятельств я все же ставила себя немного выше и позволяла себе смотреть на него свысока.

– Ворона спроси, – нервно ответила его мать и исподлобья посмотрела на меня, а затем отвернулась.

Это заметила моя мама, но не проронила ни слова. Она лишь молча помешивала густое варево в нашем котелке. Я могу ее понять – слишком много произошло, чтобы она вот так просто могла сейчас встать на мою сторону. Слишком много потрясений для одной жизни, для одной девушки.

Если подумать, она ведь была очень молода. Могла бы родить еще много детей, могла бы быть счастлива в своей спокойной, размеренной жизни в безымянной деревне на краю мира. Но в ее жизни появилась я, и с тех самых пор все пошло наперекосяк. Мне было действительно жаль маму. Но сейчас я ничем не могла ее поддержать – наверняка, что бы ни сказала ей в этот момент, это лишь нанесло бы ей еще большую рану. Поэтому пока что решила оставить ее в покое.

И отец. Я не думала о Борте лишь тогда, когда была занята какой-либо работой, будь то размышления о будущих проектах или ручной труд. Но сейчас, сидя у костра, вспоминала его широкую улыбку в тридцать два пожелтевших зуба, его большие руки и колючую бороду, которой он царапал мне лицо, когда целовал в щеки.

Я не знаю, был ли он хорошим человеком. Почти ничего о нем не знаю. Но уверена в том, что он умер именно так, как и хотел – с оружием в руке и боевым кличем в глотке. В конце концов, пока не появилась я, так он и жил, если слухи не врут.