Голый завтрак

ОБРАЗЕЦ МЕНЮ:

Суп из чистой верблюжьей мочи с вареными земляными червями.

Филе из выдержанного на солнце ядовитого ската, политое одеколоном, с гарниром из крапивы.

Supreme de Boeuf[69] из Детского Места, приготовленное на отработанном машинном масле, подается с пикантным соусом из желтков тухлых яиц и раздавленных клопов.

Сахар из лимбургского сыра, засоленный на моче диабетика и опущенный в жестянку с сухим спиртом Flamboyant[70]

Так что клиенты тихо умирают от ботулизма... Потом Эй-Джей возвращается со свитой арабских беженцев с Ближнего Востока. Он пробует кусочек и вопит: «Отбросы, черт побери! Сварите этого умника в его собственных помоях!!»

Итак, легенда об Эй-Джее — забавном, милом чудаке — распространялась и обрастала подробностями... Затемнение. Венеция... Поют гондольеры, а с Сан-Марко и из заведения «У Гарри» доносятся громкие жалобные вопли.

Чудесная старая венецианская история про этот мост: кажется, некие венецианские моряки предпринимают кругосветное путешествие, в плавании все превращаются во «фруктов» и уже ебут юнгу, а когда они возвращаются в Венецию, женщинам, дабы возбудить желание этих сомнительных типов, приходится расхаживать по мосту с грудями нараспашку. Поэтому к Сан-Марко спешно направляется ударный батальон.

— Девочки, это МП, Массированное Наступление. Если ваши сиськи их не остановят, пускайте в ход пизду, не оставляйте этим педикам никаких шансов.

— Ах, Герти, это правда. Чистая правда. На том месте, где должна быть штуковина, от которой я просто без ума, у них мерзкая глубокая рана.

— Такого ужаса я просто не вынесу.

— От подобного зрелища недолго и окаменеть.

О чем только Поль не болтал! Чего стоят одни его дерьмовые россказни о том, как мужчины лежат с другими мужчинами и делают то, о чем и говорить-то неловко. Вот именно — неловко. Кому ж охота споткнуться о хуй на пути к пизде? Но только у человека появится желание натянуть манду, как врывается некий зловредный чужак и делает с его жопой то, о чем и говорить-то неловко.

Эй-Джей несется по Сан-Марко и кромсает голубей абордажной саблей. «Ублюдки! Сукины дети!» — вопит он... Шатаясь, он поднимается на борт своей барки, чудовищного сооружения в розовом и голубом с позолотой, с парусами из лилового бархата. Он одет в нелепую морскую форму, увешанную галунами, орденскими лентами и медалями, грязную и рваную, пуговицы кителя застегнуты наперекосяк...

Эй-Джей подходит к гигантской копии греческой урны, увенчанной золотой статуей мальчика с эрекцией. Он крутит мальчику яйца, и в рот ему бьет струя шампанского. Он вытирает губы и осматривается.

— Где мои нубийцы, черт побери? — орет он. Его секретарь отрывается от книжки комиксов:

— Нализались. Охотятся за пиздятинкой.

— Никчемные хуесосы! Куда деваться человеку без его нубийцев?

— Возьмите гондолу, что ли.

— Гондолу? — вопит Эй-Джей. — Я в море-то выхожу ради этого хуесоса и вдобавок должен плыть на гондоле? Взять рифы грота и вставить весла в уключины, мистер Хайлоп... Попробую управиться с одним помощником.

Мистер Хайлоп смиренно пожимает плечами. Он принимается тыкать пальцем в распределительный щит... Парус падает, весла втягиваются в корпус.

— И включите благовоние, что ли. Против ветра канал воняет.

— Гардения? Сандал?

— Нет. Амброзия.

М-р Хайлоп нажимает еще одну кнопку, и над баркой повисает густое облако духов. Эй-Джей охвачен приступом кашля...

— Врубайте вентиляторы! — орет он. — Я задыхаюсь!

М-р Хайлоп откашливается в носовой платок. Он нажимает кнопку. Вентиляторы с жужжанием разгоняют амброзию. Эй-Джей водворяется на возвышение у штурвала.

— Контакт! — Барка начинает вибрировать. — Аванти, черт побери!

Эй-Джей орет, барка отчаливает поперек канала, на огромной скорости опрокидывает полные туристов гондолы, проходит в нескольких дюймах от мотоскафи, поворачивает то к одному берегу, то к другому (кильватерная волна окатывает тротуары, поливая прохожих), в щепки разносит флотилию пришвартованных гондол и, наскочив у пирса на мель, кругами уносится на середину канала... Из пробоины в корпусе бьет столб воды в шесть футов высотой.

— Поставить людей к помпам, мистер Хайлоп! Судно черпнуло воды.

Барка внезапно накреняется, выбрасывая Эй-Джея в канал.

— Покинуть судно, черт побери! Спасайся кто может!

Затемнение под мелодию мамбо.

Торжественное открытие «Эскуэла Амиго», школы для малолетних преступников латиноамериканского происхождения, построенной на пожертвования Эй-Джея; присутствуют учителя и пресса. Эй-Джей, пошатываясь, поднимается на трибуну, задрапированную американскими флагами.