Голый завтрак

Он аккуратно вложил бланк в папку. Потом перелистал документы. Покончив с этой процедурой, он нахмурился и поджал губы. Закрыл папку, прижал ее ладонью к столу и наклонился вперед:

— Карл, когда вы служили в армии... вероятно... да и наверняка бывали длительные периоды, когда вы были лишены тех... э-э... утешений и возможностей, которые предоставляет нам прекрасный пол. В такие, несомненно, мучительные, тяжелые периоды у вас, вероятно, имелась фотография красотки?? А то и целого гарема?? Хи-хи-хи...

Карл взглянул на доктора с нескрываемым отвращением.

— Да, конечно, — сказал он. — И не у меня одного.

— А теперь, Карл, я хотел бы показать вам несколько изображений девочек. — Он извлек из ящика стола конверт. — И попросить вас, если можно, выбрать ту, которой вы больше всего хотели бы... э-э... заняться. Хи-хи-хи... — Внезапно он наклонился вперед, веером держа фотографии перед глазами Карла. — Выбирайте девочку, любую девочку!

Карл вытянул руку и онемевшими пальцами коснулся одной из фотографий. Доктор положил снимок обратно в пачку, перетасовал и снял колоду, сунул пачку в досье Карла и резко хлопнул по нему ладонью. Потом разложил фотографии перед Карлом изображением вверх.

— Здесь она есть?

Карл покачал головой:

— Конечно, нет. Она внутри, где ей и подобает быть. Где место женщины??? — Он открыл досье и показал фото девушки, прикрепленное к таблице тестов Роршаха[79].

— Это она?

Карл молча кивнул.

— У вас хороший вкус, мой мальчик. Могу строго по секрету сказать, что некоторые из этих девочек... — пальцами профессионального игрока он разложил фотографии на пассы трехкартного монте[80] — на самом-то деле мальчики. В бабском наряде, полагаю, так это называется??? — Брови его взмыли вверх и с невероятной скоростью опустились. До Карла не сразу дошло, что он видит нечто необычное. На бесстрастном лице доктора не дрогнул ни один мускул. И вновь Карл испытал в желудке и гениталиях то же плавающее ощущение внезапной остановки лифта.

— Да, Карл, кажется, вы блестяще преодолеваете нашу маленькую полосу препятствий... По-моему, вы считаете все это довольно глупым. Так или нет?

— Говоря по правде... да...

— Вы откровенны, Карл... Это хорошо... А теперь... Карл... — Он растянул имя ласково, точно обходительный сыщик-мошенник, собирающийся угостить вас «Оулд Гоулдз» (и как только копы могут курить эти «Оулд Гоулдз»?) и входящий в роль...

Сыщик-мошенник исполняет короткое танцевальное па.

— Почему бы вам не предложить Человеку сделку? — Он резко поворачивает голову в сторону своего свирепого «суперэго», о котором всегда говорит в третьем лице как о «Человеке» или «Лейтенанте».

— Таков уж Лейтенант — если вы честно играете с ним, он честно играет с вами... Нам бы не хотелось на вас давить... Если б вы могли нам как-то помочь. — Его слова достигают бесплодной пустыни кафетериев, темных закоулков и закусочных. Джанки отворачиваются, чавкая сдобным тортом.

— Педрила «сгнил».

Ошалевший от чумовых колес Педрила, высунув язык, тяжело опускается в гостиничное кресло.

Он встает в нембутальном трансе и вешается, не меняя выражения лица и не втягивая языка.

Сыщик подергивается на пуфике.

— Знаешь Марти Стила? — Подергивание.

— Да.

— Можешь его сдать? — Подергивание? Подергивание?

— Он никому не доверяет.

— Но ты можешь на него выйти. — Подергивание. Подергивание. — Ты же встречался с ним на той неделе, верно? — Подергивание???

— Да.

— Так можешь встретиться и на этой. — Подергивание... подергивание... подергивание... — Ты можешь встретиться с ним сегодня. — Нет подергивания.

— Нет! Нет! Только не это!!

— Слушай-ка, ты собираешься сотрудничать??? — Три злобных подергивания. — А не то... Человек тебе жопу порвет!!! — Он вскидывает сросшиеся брови.

— Итак, Карл, будьте добры, скажите мне, сколько раз и при каких обстоятельствах вы... э-э... позволяли себе участвовать в гомосексуальных актах??? — Его голос уносится вдаль. — Если вы никогда этого не делали, я буду склонен считать вас до некоторой степени нетипичным молодым человеком. — Доктор грозит недоступно далеким пальцем. — В любом случае... — Он похлопал ладонью по досье и бросил на Карла гнусный плотоядный взгляд. Карл заметил, что толщина досье составляет не менее шести дюймов. Казалось, что с тех пор, как он вошел в комнату, оно сильно разбухло.

— Ну, когда я проходил воинскую службу... Эти гомики делали мне грязные предложения, и иногда... когда я оказывался на мели...

— Ну конечно, Карл! — пронзительно вскричал доктор. — В вашем положении я сделал бы то же самое, чего скрывать, хи-хи-хи... Ну что ж, полагаю, этот... э-э... популярный способ пополнения... э-э... казны можно... э-э... отбросить как не относящийся к делу. И все же, Карл, бывали, вероятно, — одним пальцем он постучал по досье, которое испустило слабые миазмы заплесневелых суспензориев и хлорки, — и другие случаи. Когда не затрагивались... э-э... экономические факторы.