Голыми глазами (сборник)

Где в углу всякого ресторанчика или кофейни непременно сидит за отдельным столиком седовласый турок и ничего не делает, а только говорит по мобильному телефону или пьет из приталенного стаканчика чай, услужливо подаваемый молодым официантом.

А другие такие же в вечном одиночестве скучают среди своих ковров в бесчисленных уличных лавках.

И на старинных портретах местные художники изобразили множество султанов с сонными глазами, но главным образом их тюрбаны, похожие на пышные белоснежные тыквы, заполняющие бóльшую часть полотна.

Веселый город Стамбул…

...

31 октября – 4 ноября 2008

Все включено

Старость – это когда место у бассейна делается привлекательней моря.

Теперь-то я понимаю, что коммунизм – это “all inclusive” плюс кондиционирование всей страны. Пропуском в рай служат здесь розовые резиновые браслетики со значком отеля, которыми окольцованы постояльцы. Вход обозначен колоннадой из шести пальм с плетеными, будто обитыми дранкой стволами – точно кто-то задумал украсить портиком, да не собрался оштукатурить и распустил рабочих.

Занятия поэзией подразумевают известную праздность. Приходится часами созерцать бесконечно тонкую линию горизонта, прерываемую лишь полосатыми зонтами пляжа, крошечными силуэтами яхт да кривоватым стволом пинии на оконечности мыса.

В полпятого официант выносит к бассейну поднос с бисквитами, и купальщики кучкой сбиваются вокруг него, как цыплята к птичнице с кулем пшена.

В шезлонге грела на солнышке костяные ноги ветхая крючконосая немка с каркающим голосом. И я догадался, на каком языке стращала Иванушку Баба-яга.

Со стороны бассейна залетает дачное цоканье пинг-понга и обрывки ленивого разговора. «С женщинами как в шахматы: взялся – ходи. Особенно на курортах».

Выпивка тоже входит в оплату, и на русских, с их питейными способностями, в гостинице слегка косились. Но приехали норвежцы, и русские сделались милей в глазах бармена: эти и вовсе уж не отлипали от стойки.

…На небе, как на фотоснимке в ванночке, постепенно проявлялась луна. И на балконе третьего этажа сама с собой танцевала девушка. В такт музыке, долетающей из летнего ресторана.

...

Бельдиби Сентябрь 2001

Римские покупки

Я отворил ставни, и Рим зарычал на меня зарулившим в улочку автобусом. Точно зверя выпустили из клетки в узкий проход на арену.

Античные обломки вперемешку с мотоциклами.

То и дело наталкиваешься на очередную мраморную ступню бывшего императора.

Или на Дискобола – в те времена их тут копировали для каждой виллы, вроде нашей девушки с веслом для парков культуры.

Взявшись за руки, мы бродили по кирпичному Риму.

Ссаженный со своего золоченого коня Марк Аврелий с растерянным мужицким лицом висел за толстым стеклом реставраторской на широких ремнях. Конь с дырой в спине стоял тут же в станке, как если б его взялись обучать рысистому бегу.

Каменные резные ящики приглашали не то принять ванну, не то лечь в гроб.

Женственная римлянка, чьи мраморные губы мягкая улыбка тронула семнадцать веков назад, глянула в мою сторону, но не поправила выбившийся на лоб из прически мраморный завиток.

Со временем все императоры слиплись в одного, с оббитым носом, вперившего в вечность наглые каменные глаза.

И мы пошли туда, где шаловливые наяды облюбовали фонтан, подставив круглые попы струям.

Оперный толстячок продавал на углу розы цвета пармской ветчины.

За столиком в кафе молодая американка что-то кричала в мобильный телефон феминистским резким голосом, непригодным для любви.

Местная красавица, страшно вывернув веки, подкрашивала глаза.

Старик с лицом веласкесовского Иннокентия X коротал время за кружкой пива, нетерпеливо выбивая пальцами какой-то католический мотивчик. Наконец ему принесли пиццу величиною с колесо, и он принялся пилить ее сразу по всем направлениям, змеясь улыбкой.

Официанты, сгрудившись у стойки, обсуждали футбол. Итальянская речь сыпалась из них, как из прохудившегося словаря.

Музеи были набиты картинами, как лавка антиквара. Жуткий мемориал королю-освободителю терпеливо ждал, когда время разрушит его мраморную чепуху и обратит в благородные руины. Святая Тереза который век переживала запечатленный скульптором оргазм.