Гомер

«дружить»). Однако здесь идет речь главным образом об естественной склонности одного

человека к другому; но очень мало заметно элементов какого-нибудь долга, обязанности

или признаваемой нравственной необходимости. Может быть, только гостеприимство

является у Гомера намеком на нравственное обязательство.

Термины, относящиеся у Гомера к нечестности или неправдивости, тоже имеют

весьма слабый моральный смысл, потому что эта нечестность и неправдивость не только

не порицаются, но иной раз даже и восхваляются или изображаются в нравственном

смысле безразлично. Решительное порицание чего-нибудь у Гомера почти отсутствует.

Когда у Гомера что-нибудь порицается, это не имеет нравственного смысла уже по одному

тому, что у него вообще порицается все что угодно. Themis и Dice, обычно относимые к

области права и нравственности, у Гомера являются не больше, как результатом привычки.

Это и понятно, потому что в эпоху Гомера не существовало никакого писанного

законодательства и все нормы поведения более или менее зависели от разных обычаев.

Более нравственный смысл имеет выражение themis estin. Но переводить его в

зависимости от контекста приходится самым разнообразным способом: «позволено»,

«существует обычай», «естественно», «установлено». Абстрактное значение

справедливости имеет dice только в Ил., XVI, и Од., XIV, 84. В этом же смысле

употребляется и dicaios («справедливый»), т. е. в смысле традиционных обычаев и

привычек. Нравственно прекрасное и нравственно безобразное не являются здесь

противоположностями, а только разной степенью одного и того же. И хотя мудрость как

интеллектуальная добродетель является кардинальной добродетелью гомеровской эпохи,

понимать ее этически нет никакой возможности. Бесчестие, наносимое одним человеком

другому, обозначается теми же терминами, что и стыд, переживаемый тем, кто свершил

нравственный проступок. Внешний ущерб имел иной раз гораздо более глубокое значение,

чем ущерб нравственный.

На первый взгляд наибольшим моральным содержанием обладают такие термины у

Гомера, как amymon («безупречный»), eys («хороший»), agathos («хороший», «добрый»),

arete («добродетель», «доблесть»). В некоторых отдельных случаях это действительно

можно предполагать. Но насколько это нравственное значение проводится у Гомера

сознательно, остается под большим вопросом. В термине cacos («дурной») граница между

моральным и неморальным у Гомера тоже весьма текучая. В терминах agathos

(«хороший») и esthlos («благородный») тоже не чувствуется моральной специфики, т. к.

эпитеты эти применяются к людям самым разнообразным по своим нравственным

качествам.

Весьма характерно для этической терминологии Гомера то обстоятельство, что

только в терминологии мужества, храбрости [178] и выносливости преобладают

положительные термины, в остальных же случаях безусловно превалируют термины

отрицательные. Многочисленным терминам, выражающим насилие и несправедливость,

противостоит ничтожное количество противоположных положительных терминов вроде

aisimos («приличный», «подобающий») или cat alsan («как следует», «как нужно»).

Многочисленным терминам со значением «коварство» только и можно противопоставить

pistos («верный», «правдивый») и аlethes (с тем же значением). А подавляющее

большинство отрицательных нравственных терминов просто не имеет никаких

положительных эквивалентов. Термины права и обычая с нравственной точки зрения,

казалось бы, должны были выступать одинаково как положительные, так и отрицательные

термины. Но athemistos («беззаконный») есть термин отрицательный, а для термина dicaios

(«справедливый») не существует отрицательного adicos («несправедливый»), да и сам этот

термин dicaios в большинстве случаев имеет у Гомера отрицательное значение;

(«Стыдиться» тоже имеет у Гомера отрицательное значение), а chre («нужно»,

«необходимо») и ophello («я должен», «я обязан») меньше всего имеют отношение у

Гомера к внутреннему сознанию совести.

Это преобладание отрицательных терминов в области гомеровской этики вполне

понятно. Ведь красота, сила, храбрость и прочие высокие качества человека у Гомера еще

не являются нравственным идеалом; и нравственность для Гомера удобнее изображать в

отрицательном смысле, поскольку его идеал человека еще не содержит в себе моральных

свойств в их развитой форме. Поэтому легче изображается отрицательное, чем

положительное.

Мартин Гофман относится скептически к мысли о том, чтобы находить у Гомера

отражение разных периодов этического развития в противоположность такой, например,

терминологии, как терминология оружия. Правда, в «Одиссее» содержится гораздо