Гомер

вихревой характер: на Олимп она взлетает вместе с ранним туманом (I, 496 сл.), а с

Олимпа она тоже ринулась в бездну морскую (I, 531 сл.); оружие от Гефеста она тоже

уносит с Олимпа, летя подобно соколу (XVIII, 616 сл.). Словом, даже этот не очень

подробно разработанный у Гомера образ Фетиды представляет собой любопытнейший и

пестрейший комплекс элементов самого разнообразного мифологического развития.

Кроме Посейдона и Нерея, у Гомера выступает в качестве морского бога, уже

второстепенного, Протей, который для нас интересен своим оборотничеством, т. е. тем,

что для Гомера является архаичнейшим рудиментом. Когда его дочь Эйдофея указывает

Менелаю тот путь, при помощи которого он может узнать о своем будущем, оказывается,

что этот путь есть не что иное, как овладение ее отцом-оборотнем, который только и

может открыть Менелаю все его будущее. В «Одиссее», IV, 363-570 содержится длинный

рассказ о том, как засевший в засаду Менелай со своими спутниками схватывает

вышедшего из моря Протея, как этот Протей оборачивается львом, леопардом, драконом,

вепрем, деревом, водою. И как в конце концов он все-таки открывает Менелаю его

будущее, а также и все случившееся с его товарищами по войне. В контексте героического

эпоса оборотничество Протея звучит не просто как хтонический миф, но уже и как

занимательная сказка.

Еще об одном морском божестве Форкии имеется только простое упоминание (Од., I,

68-73, XIII, 96 сл.).

Среди мелких божеств моря мы находим Ино-Левкофею, которая, хотя и «похожая

видом на нырка», но все же «пре-краснолодыжная». Гомер не рассказывает подробно ее

истории, но он хорошо знает, что это дочь Кадма, бросившаяся в море. У Гомера большой

рассказ (V, 333-353) о том, как она спасала Одиссея во время бури при помощи своего

волшебного покрывала. К морским существам относятся также и Сирены, полуптицы-

полудевы, завлекающие к себе путников сладкогласным пением и потом их

уничтожающие (XII, 39-54, 182-200), а также Сцилла с 6 головами и 12 лапами, тоже

уничтожающая каждого путника, не успевшего проскользнуть между ею и водоворотом

Харибдой (XII, 73-100, 230-259). Сирены представляют собою совмещение в одном

художественном образе зооморфического хтонизма и людоедства с восторженным и

самозабвенным чувством красоты пения.

Кроме речных богов Скамандра-Ксанфа и Энипея, мы имеем у Гомера упоминание

еще и других богов-рек. Ахелой – «владыка» (Ил., XXI, 194). От Алфея – длинная

генеалогия героев (V, 544-549). У Асопа дочь Антиопа, родившая от Зевса Зета и Амфиона

(Од., XI, 260-265). Аксий тоже имеет сына-героя (Ил., XXI, 141-143). Сперхею Пелей

обещает [304] принести в жертву волосы Ахилла в случае его возвращения невредимым с

войны; волосы эти были предназначены Сперхею еще с самого детства Ахилла (XXIII,

140-151). Речная нимфа рождает двух героев от пастуха Буколиона, сына троянского царя

Лаомедонта (Ил., VI, 21-26) – древний матриархальный мотив, конечно, уже потерявший

свою былую реальность. На Итаке имеется алтарь водных нимф около водопада и

источника, окруженного тополями (Од., XVII, 208-211). Нимфам вод молится Евмей о

возвращении Одиссея (240-243). В XIII, 102-112 изображается на Итаке целая пещера

водных нимф, где эти нимфы ткут прекрасные пурпурные одеяния.

О нимфах источников, обыкновенно «дочерях Зевса», вообще читаем у Гомера не раз

(Ил., XX, 9 сл., XXIV, 615 сл., Од., X, 348-351, XIII, 345-350). То, что наяды являются

дочерьми Зевса – это эпический стандарт. Но под ним кроются те или иные исторические

тенденции. Дело в том, что наяды – слишком незначительные существа, чтобы быть

дочерьми Зевса. Если они трактуются так, то это либо потому, что здесь перед нами отзвук

гораздо более высокого значения наяд в мифологической иерархии, либо потому, что здесь

перед нами слишком сниженный Зевс, которому не унизительно быть отцом даже столь

слабых мифических существ. В том, как Зевс собирает на совет богов всех речных,

луговых и лесных нимф (XX, 4-12), тоже нельзя не видеть некоторого противоречия. С

одной стороны, здесь мыслится какая-то космическая республика, в которой на советах

участвуют самые мелкие божества или, скорее, даже демоны, а с другой стороны, на этом

совете выступает только один Посейдон, и сам Гомер не знает, что делать с этими

вызванными на совет нимфами (о них в дальнейшем просто ни слова).

д) Подземные божества. Аид, или Айдоней, есть «подземный Зевс» (Ил., IX, 456

сл.). Его мифология у Гомера тоже не разработана. Имеется ряд эпитетов,

свидетельствующих об его мощи, о наведении им ужаса, неумолимости. Но все же чисто

гомеровское приближение богов к человеческому быту заметно даже и на Аиде. Когда во