Гоминиды

– Вы делите расходы и обязанности.

– Да. И еду, и постель, и…

Мэри обозлилась на себя за то, как подпрыгнуло при этих словах её сердце. Она была знакома со многими геями; просто ей было привычнее, когда они выходили из шкафов[65], а не выпрыгивали из межпространственных порталов.

– Так вы гей! – воскликнула Луиза. – Круто!

– На самом деле дома я был счастливее[66], – ответил Понтер.

– Нет-нет-нет, – сказала Луиза. – Не счастливый. Гей. Гомосексуалист. – Би-ип. – Тот, кто вступает в сексуальные отношения с лицами того же пола: мужчина, который занимается сексом с другими мужчинами, или женщина, которая занимается сексом с другими женщинами.

Понтер выглядел более озадаченно, чем когда бы то ни было раньше.

– Невозможно заниматься сексом с представителем того же пола. Секс – это потенциально репродуктивный акт, который требует участия мужчины и женщины.

– Ну, ладно, секс не в смысле полового акта, – уточнила Луиза, – а в смысле интимного контакта, ну вы знаете – скажем так, нежное соприкасание… гениталий.

– О, – сказал Понтер. – Да. Мы с Адекором это делали.

– Вот это у нас и значит быть гомосексуалистом, – подытожил Рубен. – Когда имеют подобные контакты только с представителями своего пола.

– Только? – удивлённо переспросил Понтер. – В смысле исключительно? Нет-нет-нет. Адекор и я живём вместе, пока Двое Порознь, но когда Двое становятся Одним, мы, конечно же, имели… Лу, как вы это назвали? – нежное соприкосновение гениталий каждый со своей женщиной… ну, в моём случае так было до того, как Класт, моя женщина, умерла.

– Ах, – сказала Мэри. – Вы бисексуал. – Би-ип. – Вы совершаете генитальные контакты как с мужчинами, так и с женщинами.

– Да.

– В вашем мире все такие? – спросила Луиза, вонзая вилку в горку салата. – Бисексуальные?

– Практически. – Понтер моргнул; до него наконец дошло. – Вы хотите сказать, что тут по-другому?

– О да, – кивнул Рубен. – По крайней мере, для большинства людей. То есть, конечно, среди нас есть какое-то количество бисексуалов и геев – гомосексуальных людей. Но подавляющее большинство гетеросексуальны. Это значит, что они вступают в интимную связь лишь с представителями противоположного пола.

– Как скучно, – сказал Понтер.

Луиза захихикала. Потом, успокоившись, спросила:

– И что же, у вас есть дети?

– Две дочери, – ответил Понтер, кивнув. – Жасмель и Мегамег.

– Красивые имена.

Понтер погрустнел, вспомнив, что, скорее всего, никогда больше их не увидит.

Рубен, очевидно, догадался об этом и попытался перевести разговор на менее личную тему.

– Так что это за Двое, которые становятся Одним, которых вы упомянули? О чем это вообще?

– В моём мире мужчины и женщины большую часть времени живут отдельно…

– Бинфорд! – воскликнула Мэри.

– Нет, это не так, – запротестовал Понтер.

– Нет-нет, это не ругательство, – пояснила Мэри. – Это имя человека. Льюис Бинфорд – антрополог, у которого была как раз такая теория: что неандертальские мужчины и женщины на нашей версии Земли жили отдельно друг от друга. Он сделал такой вывод по результатам раскопок в Комб-Греналь во Франции.

– Он был прав, – кивнул Понтер. – Женщины живут в Центрах наших территорий, мужчины – на Окраинах. Но раз в месяц мы, мужчины, приходим в Центр и проводим четыре дня с женщинами; в это время, как мы говорим, «Двое становятся Одним».

– Фи-еста! – воскликнула Луиза, широко улыбаясь.

– Поразительно, – сказала Мэри.

– Это необходимо. Мы не производим еду так, как это делаете вы, поэтому должны держать численность населения под контролем.

Рубен посерьёзнел.

– Так эти «Двое становятся Одним» имеют какое-то отношение к контролю рождаемости?

Понтер кивнул.

– И к этому тоже. Дни встреч утверждаются Верховным Серым Советом – собранием старейшин, нашим руководящим органом – так что обычно Двое становятся Одним, когда женщины неспособны зачать. Но когда приходит время произвести на свет новое поколение, даты сдвигаются, и мы встречаемся с женщинами тогда, когда шансы забеременеть максимальны.

– Господи, – сказала Мэри. – Целая планета на календарном методе. Ватикан будет от вас без ума. Но… но как это может работать? То есть это что же, у всех женщин период – в смысле менструация – наступает в одно и то же время?

Понтер моргнул.

– Конечно.

– Но как это воз… а, поняла. – Мэри улыбнулась. – Этот ваш нос – он ведь очень чувствительный, правда?

– Всегда считал его совершенно обычным.

– Но он наверняка гораздо чувствительнее наших. Носов, я имею в виду.

– Ну да, у вас носы действительно очень маленькие, – согласился Понтер. – Мне от них даже становится немного не по себе – всё время кажется, что вы сейчас задохнётесь. Хотя я заметил, что многие из вас дышат ртом, возможно, как раз поэтому.

– Мы всегда полагали, что неандертальцы эволюционировали, приспосабливаясь к условиям оледенения, – сказала Мэри. – Мы считали, что ваши большие носы позволяли вам увлажнять холодный воздух перед тем, как он попадёт в лёгкие.

– Наши учёные, которые изучают древних людей, считали точно так же.