Гомо Сапиенс. Человек разумный

Тут начались бухгалтерские подсчеты. На земле вспахано что-то около 10 % суши, это значит, 15 миллионов квадратных километров лесов и кустарников сведено, заменено пашнями и садами. А остальные 90 %? Отчего не помечтать об орошении пустынь: Сахары, Гоби, Каракумов? Почему не попытаться превратить джунгли в сады, не попробовать отеплить полярные области, освобождая пахотные земли из-подо льда?

Еще почти век назад имелось немало безумцев, призывавших заняться насильственным поворотом на юг русел великих северных рек нашей страны. Всерьез обсуждались и проекты, которые должны были позволить человеку управлять климатом. Собирались усмирять приливы, ураганы, землетрясения, управлять ветрами, выравнивать на земле зной и холод, растапливать льды северных морей, изменять направления теплых и холодных океанских течений…

Были ли у этих предложений противники? Да. Писатель-физикогеограф Игорь Михайлович Забелин (1927–1986) предупреждал тогда: ликвидация ледников Антарктиды (обсуждалось и это) приведет к затоплению низменностей, земель с наиболее плодородными почвами. При этом на Северное полушарие обрушатся небывало сильные ливни. И произойдет общее охлаждение климата, что может даже привести к новому оледенению большей части нашей планеты.

Действовали ли эти резоны? Лишь в малой степени. Да, соглашались сторонники ломки природы, браться за эксперименты по преобразованию природы по методе глуповского градоначальника Угрюм-Бурчеева (персонаж, созданный пером русского сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина) действительно нельзя. Но ведь мы, добавлялось с хитрой усмешкой, проявим осмотрительность и бездну осторожности. Они-то и помогут нам технически перелицевать планету, перешить ее на новый лад, на новый фасон. Нет, да что там толковать! В принципе, глобальные проекты вполне выполнимы. Надо лишь поставить под активный и научно обоснованный контроль человека (а возможно ли такое?) всю длинную цепочку взаимосвязанных причин и следствий.

Мысли о хирургических вторжениях в живую плоть, живое тело природы, о руководстве ею, о взнуздывании стихий стали главными и в последних произведениях создавшего образ человека-великана («у него такие руки…» «у него такие ноги…») М.Ильина. В них, скажем, в главке «Мечты и проекты», писатель сожалел о том, что «в наших университетах еще не читают курса единой науки о преобразовании природы», и попытался, в частности, обосновать и неоправданность существования Аральского моря.

М.Ильин полагал, что голубой Арал экзотичен, но необязателен, он негодовал, сокрушался по поводу известных географических фактов. Того, что две могучие среднеазиатские реки – Амударья и Сырдарья, вроде бы, бесполезно растрачивают свои воды в этом «генераторе облаков». Вместо того чтобы пускать на бессмысленное, считал писатель, испарение ежегодные 50 миллионов кубометров притекающей в Арал воды, надо всю эту воду направить на орошение, чтобы превратить бесплодные пустыни в цветущий сказочный край.

8.16. Похороны Арала

Тяжела, нелегка эта башня земле. Лапы давят, прессуют земные пласты. И порою как будто вздыхает сжатая башней земля; стоны тянутся с низов подземелья, сырых необъятных подземных рабочих могил.

А железное эхо подземных рыданий колеблет устои и все об умерших, все о погибших за башню работниках низкой октавой поет.

Алексей Гастев. «Башня»

В ряду катастроф, связанных с деятельностью человека, трагедия Арала очень показательна: здесь не было взрыва, тут не сталкивались поезда, не гибли люди в исковерканном фюзеляже аэрофлотовского лайнера. Здесь смерть приходит медленно и молча. Вот уже скоро четвертое десятилетие собирает она тут свой страшный урожай.

Особенность трагизма аральской катастрофы в том, что не стихия, не мор, не чума и холера, не саранча, а целый мозговой трест серьезных государственных мужей из «благих» побуждений учинил этот кошмар и разбой.

Однако грубой ошибкой было бы полагать, что аральская беда – лишь результат недосмотра ученых, следствие головотяпства чиновников от Госплана, нет, здесь повинно и многое другое. И тянущиеся из первых лет революции призывы к переделке природы, и особенности истории нашей многострадальной державы, и – этот фактор действует во всем мире! – все возрастающая мощь второй природы.

А эта дивная тварь, требует пищи, жертв и днем и ночью. Ляскают голодные пасти многометровых металлических ковшов, скрежещут от нетерпения, ерзают по земле гусеницы экскаваторов и прочей ползающей техники. Она не может ждать! Ей подавай и подавай! Выросшая в исполина вторая природа уже сама начинает подталкивать человека на природопротивные акции. Похоже, что на одной планете двум природам – естественной и искусственной – не ужиться!