Гоньба

Под одной этикеткой разные люди строят, исходя из конкретных ситуаций, собственных целей и возможностей - весьма разные системы.

"Если на клетке слона прочтёшь надпись: буйвол, - не верь глазам своим".

Русь будет выбирать между жестокостями государей. Между последовательной жестокостью Боголюбского и непоследовательной - Жиздора.

"Преимущество диктатуры перед демократией очевидно каждому - лучше иметь дело с одним жуликом, чем со многими".

Здесь - не жулики. Здесь - психи. Но лучше один предсказуемый псих, чем один псих непредсказуемый. В окружении множества жуликов.

Русь должна лечь Боголюбскому в руки. Сама, по своей воле. И Жиздор сделает всё, для этого необходимое. Сам, по своей воле. А до того ручки тянуть - нельзя. Иначе - Андрей преступник, узурпатор, тиран.

Экая мелочь - репутация, этические оценки... Но "здесь и сейчас" они обернутся тысячами бойцов. Которые станут на ту или иную сторону. Тысячами жизней. "Павших за правду". "За правду" - в их сиюминутном и сиюместном понимании.

Потяни время, дай противнику возможность явить свою глупость, и тысячи увидят, что их "правда" - неправда. Что она недостойна их смерти. Не потому, что даваемый ею "кусок хлеба" - тощ, а потому что - "лжа".

Сотни людей завязаны на князей личными клятвами. Служить господину - "святое дело". Это - их "правда". Но если сюзерен... "дуба дал"? В этическом смысле.

Феодальная клятва шире "договора найма". Она подразумевает, что обе стороны следуют общепринятому своду правил, традиций. Во всём, а не только в "должностных обязанностях". Сию-местной, сию-временной, сию-религиозной и сию-сословной "правде". А если нет? Была "правда" да вся вышла? Тогда - не измена, не клятвопреступление, не грех неотмолимый, но - освобождение. Для конкретного человека - личный выбор, для сотен и тысяч... - бифуркация исторического процесса.

Именно так - освобождая вассалов от клятвы сюзерену, объявляя его (сюзерена) "неправдой" - действуют римские первосвященники против германских императоров.

Глава 521

-- Быть тебе, брат мой Андрей, через два года в Киеве. Великим Князем. Было бы разумно, если бы ты продумал и дальнейшее. Как ты будешь Святую Русь устраивать. Не только походами да битвами, судами да казнями, но и законами.

-- Что ты несёшь?! Какие суды-казни?! Я ещё не в Киеве, Ростик - живой, к сыну едет. Может, бог даст, и выздоровеет. Я за него молиться буду! Истово! Вот те крест! Свечку за здравие поставлю! А ты...! Шкуру неубитого медведя делить собрался?!

Принял. Мою инфу. Хотя... по сути - ничего нового. Что Ростик - смертен, так - мы все такие, что шапка Мономаха может на его голову свалиться - тоже очевидно. Что будут... кое-какие возражения... а как же без этого? Новость - в сроке. И в том, что к очевидным судам-казням-грабежу предлагается изменение законодательства.

Что не ново: дедушка Мономах тоже с этого начинал. Он не въезжал в Киев, несмотря на все призывания, пока не собрал совет из бояр, доказавших уже разумность, не получил чёткие предложения по изменению "Русской Правды". Вот с этим - со "словом мудрым", а не только с "мечом острым" он пошёл принимать великое княжение.

-- Я - не скорняк. Чтобы шкуры делить. А вот мысли по поводу обустройства Святой Руси у меня случались. Кое-какие и позаписывал. Коли любопытствуешь - могу прислать, с собой привезённое есть. Строго не суди - писал как в голову пришло. Глупости да всякой несуразицы - полным-полно. Заскучаешь - в печку кинешь. А нет охоты глядеть - забудем.

Внимательный, недоверчивый взгляд. Ванька-лысый так уверен в своём предсказании, что загодя планы составляет, писульки пишет?

Дёрнул ноздрями:

-- Присылай. Завтра. А сам немедля - в эти... в Луки. Надобно знать - об чём Ростик с новгородцами сговариваться будет. Жду беды. Ропака ставили мы оба-два. Надобно, чтобы осталось как уговорено было. Иначе... придётся войско на Новгород поднимать.

Да, это, конечно, забота. От которой я могу чуток пользы получить. К примеру, прижать новгородцев на их "Восточном фронте" - в Двинской земле. Пока суздальцы с новгородцами будут тут, где-то между Великими Луками и Торжком полки гонять, я там на Северах...

Стоп. Чего-то такое Андрей сказал. Про меня. Чего-то такое странное...

-- Ты что - предлагаешь мне прокатиться в Луки? С какого...? У меня и здесь дел - выше крыши. Вон, Лазарь жениться надумал, посажёным отцом меня просил...

-- Я - не предлагаю. Я - велю.

Во как! Носопырочный демонстратор. Давно с обломинго не встречался?

-- Да ну?

Мы снова буравили друг друга взглядами. Андрей - "государевым". Властным, угрожающим. А я, после мгновенного замешательства, начал улыбаться. Нагловатенько.

"А я, мальчишечка, без всякого надзорища, пошёл по улицам углы снимать...".

Тоже мне, повелитель выискался. Громовержец ревматический. Да таких как ты в школьном учебнике истории...!

Мда... Я нынче - не в учебнике, я - в его пытошном застенке.

И чего проще? - Соглашусь, выскочу и более - не ногой.

"Сюда я больше не ездец.

От меня вам всем... поклон".

И? Планы мои... городок Всеволжск... люди русские... "белоизбанутость всея Руси"...