Гончая

Ее первой мыслью должна была быть Корона. Эта идея не понравилась ей так же, как все более сложные вопросы Бриггса, от которых она еще сильнее нервничала.

– Будем надеяться, – пробормотал целитель. – Невинным нужен кто-то вроде тебя.

Тэмпест замолчала и упала обратно в постель, перевернувшись на другую сторону, чтобы Бриггс не мог видеть ее лица и отражаемых во взгляде эмоций.

У нее не было ответов. Ей нужны ответы. Целитель наконец-то открылся ей, и она прекрасно понимала, на что он намекал. Оборотни пытались настроить ее против Короны. Даже не стараясь, Тэмпест уже проникла в их ряды.

Если им нужна Гончая для реализации плана, она им ее предоставит, а затем уничтожит двор Шута, кирпичик за кирпичиком.

Глава двадцать первая

Тэмпест

Тэмпест пребывала в состоянии крайней раздражительности. И неудивительно: почти три недели, проведенные в коттедже размером не больше ее комнатушки в казармах Гончих, невольно сделали свое дело. Девушка стала вспыльчивой и беспокойной. Не помогало и то, что Тэмпест полностью исцелилась, а это означало продолжение притворства.

Однако последние недели взаперти подарили Тэмпест нечто ценное. Время. Время поразмышлять над завуалированными угрозами короля Дестина. Время подвергнуть сомнению то, что жители Дотэ думали об Оборотнях, составляющих большую часть рабочего класса всего королевства. Время задуматься о том, что во всем рассказанном о болезни, опустошающей деревни, что-то не сходилось. Вдобавок к разочарованию и замешательству Тэмпест, с тех пор как она решила поиграть в маленькую игру Пайра, сам кицунэ не соизволил хоть раз навестить ее за прошедшую неделю.

В общем и целом Тэмпест чувствовала себя загнанным в ловушку животным.

Боˆльшую часть последних пяти дней она провела, глядя в единственное окно, постукивая пальцами по стеклу и сдерживая крик, так и рвавшийся наружу. На протяжении пяти дней не переставая шел дождь, а теперь, наконец, прояснилось. Слабый луч солнца проник в комнату сквозь неровное оконное стекло, обещая приближение хорошей погоды.

Вряд ли ей разрешат насладиться этим улучшением.

Тэмпест снова и снова стучала головой о стекло, как будто намеревалась разбить его с помощью одной лишь силы воли.

Именно за этим занятием Пайр и нашел ее на девятнадцатый день пребывания Тэмпест в заточении.

Дверь коттеджа распахнулась и ударилась о стену рядом с ее локтем. Девушка нахмурилась, когда кицунэ с важным видом вошел внутрь. Прохладный лесной воздух немного приглушил жар от огня в камине. Гончая слегка развернулась, взялась рукой за дверь и захлопнула ее.

– Кто-то немного сердитый сегодня.

Итак, сегодня он благословляет меня своим присутствием. Какую личность ей выбрать на этот раз: обаяшки или дознавательницы?

Она хмыкнула и посмотрела на него из-под пелены волос, спадающих на лицо. Оборотень не мог удержаться, чтобы не устроить представление, куда бы он ни пошел.

– Мне сказали, что ты с пользой проводишь время, Тэмпа.

Звучание ее прозвища из его уст действовало на нервы. Значит, на этот раз обаяшка. Самая нелюбимая роль.

Чувствуя себя раздражающе непринужденно, кицунэ подошел к камину и сел в любимое кресло отсутствующего Бриггса, поскольку у мужчины появились какие-то дела. Тэмпест все время краем глаза следила за Пайром, хотя и не сдвинулась со своего места у окна.

– Вряд ли для меня найдется дельце получше, – пробормотала она.

Пайр указал на стопку старых книг в кожаных переплетах, лежащих на кухонном столе:

– Наверняка чтение стало бы лучшим времяпрепровождением, чем попытки раскроить себе череп?

– Я прочитала их все.

– Я почему-то сомневаюсь в этом.

Он рассмеялся, разозлив Тэмпест еще больше. Она развернулась к нему лицом, скрестив при этом руки на груди.

– Да что ты вообще знаешь обо мне, Пайр, чтобы сомневаться в том, что я уже прочитала все эти книги?

Он усмехнулся, но его лицо каким-то образом стало еще серьезнее после полного негодования ответа Тэмпест.

– Для начала, три из них написаны на талаганском…

– И что с того?

Пайр скрестил руки на груди и склонил голову набок. Лисьи уши дернулись, выражая интерес и удивление.

– Ты понимаешь талаганский? Я думал, ты ненавидишь все, что связано с Оборотнями.

Она подняла указательный палец вверх.

– Я никогда такого не говорила. Может, во мне и притаилась капелька ненависти, например, я ненавижу вставать до восхода солнца, но мне приходится так делать, когда необходимо, – возразила Тэмпест. – Знание талаганского дает возможность переводить тексты, написанные до первого восстания. Стандартное требование для готовящихся стать Гончими.

Пайр посмотрел на Тэмпест так, словно оценивал: говорит ли она правду или ложь. В его взгляде читались разные эмоции: нечто новое в манере вести себя, но вскоре Пайр стал прежним. К нему вернулась привычная развязная манера общения. Он лениво откинулся на спинку стула и потянулся.

– Жаль, что к вам в руки попадают только тексты, написанные до восстания. Они соответствуют злосчастному видению моей страны вашей Короной.

Тэмпест нахмурилась.