Гончая. Корабль-призрак

– Вы неправы, Джо, – улыбнулся капитан, – парусники нужны еще и для того, чтобы учить моряков. Многие из моих матросов когда-нибудь станут офицерами на других кораблях. А «Гончая» еще и неплохие деньги приносит. Вставайте к штурвалу, Рудольф. Я вами доволен.

Чем он доволен, интересно? Штурманом, который болтается по всему кораблю, часами сидит на марсовой площадке и тихонько гладит резное дерево, когда его никто не видит?

Через пару дней восторги мои слегка поутихли. Шел девятый час утра, мы медленно ползли по Киль-каналу, и я каким-то образом успел нечеловечески замерзнуть, хотя одет был тепло, а вахта только началась. День обещал быть ясным, но не по-майски холодным, утренний туман никак не развеивался, и ничего интересного вахта не предвещала. Так и оказалось. К восьми склянкам я вывел «Гончую» через шлюз в открытое море, сдал вахту Джо и отправился, наконец, покурить.

Снизу мне показалось, что на баке никого нет, но поднявшись, я увидел капитана. Он стоял рядом с мачтой и сосредоточенно набивал трубку. Я попятился.

– Куда вы, Рудольф? – он меня заметил. – Курите, не стесняйтесь.

– Спасибо.

Честно говоря, я намеревался сесть на палубу, но плюхаться под ноги стоящему капитану показалось мне плохой идеей. Пришлось отойти к самому бушприту и уставиться вдаль. Несмотря на холод, полуденное солнце светило так, что к половине сигареты перед глазами пошли зеленые пятна. Наконец я отвернулся от бушприта и все-таки присел, правда, на планширь. Ветер больше не бил в лицо, и стало теплее. Я закрыл глаза.

– Вы позволите? – капитан неожиданно сел рядом со мной.

Желание вскочить я подавил, но глаза пришлось открыть. На чисто скобленой палубе лежала черная тень. Одна. Моя.

Королевский шиллинг

A senefie en sa partie

Sans, et mor senefie mort;

Or l’assemblons, s’aurons sans mort2.

Жак де Безье, французский трувер

В следующее мгновение я оказался у фока, пытаясь прижаться к нему спиной и отчаянно ища пути отступления. На главную палубу – или за борт, в ледяную майскую Балтику. Значит, на палубу. Я дернулся к трапу, но железная рука, сомкнувшаяся на предплечье, меня удержала. Кажется, я взвыл в голос и попытался отмахнуться. Безуспешно.

– Тихо! – рявкнул капитан и повторил спокойно, – тихо, Рудольф. Успокойтесь.

Окрик меня слегка отрезвил. Я обнаружил, что за секунду успел насквозь промокнуть от пота и дышу, как после хорошей тренировки, но прыгать за борт больше не тянуло.

– Отпустите, – буркнул я.

Капитан оценивающе оглядел меня и, видимо, решив, что прямо сейчас я никуда не денусь, и ослабил хватку. Тень на палубе по-прежнему была одна, и я очень старался не думать, как вполне вещественная рука, скорее всего, оставившая на мне синяки, может не создавать преграды для солнечных лучей.

– Прежде всего, не бойтесь. Да вы ведь и не боитесь на самом деле, правда?

– Не боюсь, – согласился я, прислушавшись к себе. Убивать меня прямо сейчас никто, судя по всему, не собирался, палуба под ногами не таяла, призраки с ожившими скелетами из трюма не лезли, и кракен щупалец из моря не тянул, – не боюсь, но объяснений хочу.

– Давайте начнем с того, что вреда вам никто не причинит. Скорее наоборот – не об утраченной ли морской романтике вы мечтали с самого детства?

– По-моему, не капитану исторической реплики осуждать поиск романтики, – разозлился я.

Уж лезть к себе в душу я никому не разрешал. А злость, помимо всего прочего, успешно затыкала тоненький внутренний голосок, панически вопивший «бежать-бежать-бежать отсюда, домой к мамочке, пусть я проснусь» и прочую ерунду.

– А почему вы думаете, что это историческая реплика? – серьезно спросил капитан.

– А что же, интересно? Летучий Голландец, что ли?

Честно говоря, это объяснение казалось мне самому максимально логичным, но мысль мне категорически не нравилась. Или нравилась? Летучий Голландец, тайны острова сокровищ, прекрасные сирены и пиратские эскадры… до сегодняшнего дня мне казалось, что они сделали бы мир много прекраснее, а теперь что, струсил?

– Не совсем, – вздохнул капитан. – Хотя с его капитаном вы еще познакомитесь, обещаю. Да и не только с ним. Садитесь, Рудольф. Наверное, нужно было рассказать вам правду с самого начала… Что вы стоите, садитесь. Расскажу вам одну историю. Давным-давно, веке в семнадцатом, жил на свете глупый ирландский мальчишка. Вот вроде вас – не обижайтесь только. Нет, соображал он прекрасно, и образование получил отменное, и деловой смекалкой обижен не был, но жизнь казалась ему очень простой штукой, и он даже не подозревал, что бывает и по-другому. Звали мальчишку Ричард Кэссиди. Капитан Ричард Кэссиди.

…Однажды корабль капитана Кэссиди – нет, не роскошный фрегат, а простая крепкая пинаса – шел в Англию с грузом пряностей. Богатый груз не подмок и не заплесневел, встречи с испанцами и пиратами не случилось, до белых скал Дувра оставалось рукой подать, и настроение у капитана было совсем беззаботное.