Гончая свора

"Унк" – отразилось звоном в сознании. Планета-миф, планета-призрак из небылиц. Планета ставшая для Клусского Единения символом неизбывного зла, тянущего длинные лапы к мечте о первых поселениях в домашнем круге гаснущей звезды. Как они, эти кто-то, её нашли и сколько сделали для того, чтобы скрыть открытие от разведок Монн? Немыслимо. Клусское Единение искало её пятьдесят четыре звёздных года и всё без результатов. Минимум наводящих данных. Зилдраанцы, позднее, высылали две эскадры по сопредельным маршрутам клусских кораблей, но, что не стало чем-то удивительным, нашли лишь новые газовые гиганты, пригодные к установке своих станций пыльцовой переработки в нейтральных секторах. Мало кто из народов Монн верил в то, что она реальна. Справедливо, ведь с чего ортос управления и ортос флота вообще решили, что у элв одна единственная планета? Тщательный анализ всех девяти боевых столкновений и обрывки перехваченных траекторий их ржавых недокораблей? Адмиральский комитет Фирима, кроме коллегии с Зилдраана, отнёсся к представленному материалу более чем прохладно, не скрывая своих сомнений по поводу надлежащего выполнения расчётов. Никому не хотелось тратить ресурсы на помощь потенциальному торгово-политическому конкуренту и постепенно угроза элв стала открыто высмеиваться при каждом обсуждении. Что далёким мирам эта напасть, которой они никогда не изведают? Ещё одна страшная сказка для непоседливых, обласканных заботой детей, радостно играющих в непременно безопасных синтетических садах, недосягаемых для угроз холодного злого космоса, полного безадресных молений, о которых им почему-то забыли рассказать.

– Лим… – содрогнулась Рмун, схватив его за рукав.

– Я здесь, милая, я здесь. – обнял он её. – Что бы ни случилось, я всё исправлю, слышишь? – шёпот. – Ты будешь жить, Рмун. Ты будешь жить. Клянусь, я навсегда с тобой… Я не оставлю тебя.

Хиинец вывел на приборную проекцию цепь расстыковки корабельных узлов и, занеся руку над бегунком активации, сказал:

– Все лгут, досточтимый Лим. Но если одни, пусть и стоя на месте, лгут другим, то иные, постоянно двигаясь вперёд, лгут только себе. – низкий поклон. – Прощайте. Для меня честью было говорить с вами.

Голографический бегунок прокрутился до упора, дверь сложилась в непроницаемую гермостворку, и их секция отсоединилась от основной части корабля так же просто, как через шлюз консервации контрабандистами выбрасывается перележавший товар.

Мгновенно пропала искусственная гравитация. Внутреннее давление подскочило – десять млорт при стремлении к росту. Капсула попала в поле притяжения планеты и стала, постоянно ускоряясь, быстро лететь на встречу поверхности.

Геф-проектор на всю панель стекла высветил отсчёт: "Схождение к верхнему пределу стратосферы через семнадцать дакту".

– Лим, что нам… – их болтало в пространстве. До входа в стратосферу оставались считанные гезхоры. – Лим?

Крохотные ромбические пластинки подошв его обуви перестроились для максимально лучшего сцепления в условиях невесомости и Лим дотянулся ими до ближайшей стены, поймав Рмун.

– Слушай меня внимательно, милая. – затараторил он, сдвигая выступающую пластинку вниз. – Я сажу тебя внутрь. – плашки-панели полетели прочь, освобождая место. – Он оснащён противоударными компенсаторами, это должно сработать. – её спину холодно кольнул поручень шкафчика. – Вот тут, держись.

"Схождение к верхнему пределу стратосферы через девять дакту".

Лим вернулся, снял с кровати подложку, поднял одеяло, не забыл про подушки и растолкал всё это по свободным местам отделения. Рмун помог забраться внутрь и, когда она обернулась калачиком, набросил сверху сдёрнутые жилеты убитых наёмников.

– Лим… – позвала она.

Механизм начал процедуру запирания шкафчика.

– Да Рмун, что?

– Обещай, что даже если я не выживу, если…

"Схождение к верхнему пределу стратосферы через четыре дакту".

– Мы, Рмун. – коснулся он её, до поднятия дверок. – Мы будем жить.

– Лим, я…

"Схождение к верхнему пределу стратосферы через два дакту".

– Мы будем жить!

"Пик".

Сразу после этого сигнала его сильно оглушило, гравитацией буквально оторвало от поручней и, раскрутив в воздухе, спиной бросило на закрывшиеся иллюминаторы, что после того промялись к плавящемуся стеклу. Геф-проектор прервал визуальную трансляцию показателей. Секцию вращало и переворачивало в воздухе с чудовищной скоростью. Лим через боль оттолкнулся, вжался на распорку в угол за шкафчиком и как можно туже затянул стяжки армированных креплений, фиксировавших суставы.

Он переключился с показателей натяжения на датчик высотомера:

"Единица дакту".

"Одиннадцать дакт".

"Восемь дакт".

"Пять дакт".

"Два дакта".

Слишком быстрая скорость падения для столь твёрдой поверхности – гарантия болезненной смерти. Поэтому Лим решился попробовать. Убрав руку с загородки, он горстью выпустил весь запас неактивных барьерных волчков, в миг заколотивших о стены, и, толкнувшись к центру секции, разрядил поле магнитного щита.