Гончая свора

Темнело здесь быстро. Свет костра становился ярче и ярче, в то время как солнце почти скрылось за горным хребтом, оставив свой след лишь на дальней краюшке светящихся листьев, шумевших в верхах.

Какое-то время Лэрд внимательно разглядывал конусовидную иглу, которая ранее была извлечена из нарывавшего голенища. Слишком маленькая, чтобы заколоть кого-либо, но достаточно хорошо выполненная, чтобы порождать новые и новые вопросы взамен старых, также нерешённых.

Его надзиратель отошёл к костру, привалив сколоченный из толстых брёвен лаз массивным валуном. Силы схватившим его было не занимать, равно как и жестокости.

Других пленных, лежавших теперь где-то дальше в лесу, терзали довольно долго. В ход шли гнутые крюки, раскалённый металл, обугленные головёшки, какие-то синие стручки и грубая физическая сила. От самого процесса его чуть не вывернуло наизнанку: им со смехом ломали конечности, выжигали глазницы, вырывали дроблёные четвертинками языки, отрезали уши и пальцы, нескольких взятых в плен женщин жестоко изнасиловали, после того как ребёнка одной из них, на их же глазах разрубили пополам. А конец известен – восемь бездыханных тел оттащили подальше в высокие заросли, с глаз долой. Прах к праху.

Дрянное это дело. Лэрду в своей жизни не единожды довелось пытать людей и видеть нечто подобное со стороны. Ещё во время службы, этим вблизи линий непосредственного соприкосновения с противником промышляли многие ретивые офицеры, не так давно покинувшие академию в Сандхерсте. Да, мозги у многих тогда напрочь выгорели.

Поразительно, как быстро все забыли горький опыт наших предыдущих войн.

Слабаки. Операция "Вой мертвецов", что должна была учесть уроки кампании в Арктике, попросту сломала об колено хребет чопорного офицерского джентльменства без всякой к тому жалости. Напыщенные болваны, думающие, что раз они перечитали уйму весьма неглупых книг по теории войны, пробежались лёгкой трусцой по Пенимюнду, покатались на танках по полигону, то и грызня с восточными ничего им не стоит. Кто как не они должны навалять им, подобно героям рыцарских баллад? Реальность, мягко говоря, не встретила вторую волну призыва развесёлой улыбкой и они быстро озлобились после первых стычек с штурмовиками арм-пехоты восточных, намотавших кишки их друзей на пудовые кулаки из стали. Полно впитав в себя те образы врага, кои до того клялись искоренить, в тылу эти офицеры устраивали даже специальные загоны по типу вольеров для животных, где выпускали десятерых пленных биться против одного роботизированного солдата за раз. Победить в таких боях, естественно, пленным было невозможно.

Тюфяки и размазни в придачу. Лэрд, в отличие от них, не переходил черты. Его пытки, в общем-то, сводились к сильному психологическому давлению и прямым избиениям с разной долей очерёдностей. Методы флотских крыс и сухопутных червей, которые любили поизмываться, были ему противны. Он убивал без сожалений и сомнений правых и неправых, признавал боль и кровь, по отношению к себе и к остальным людям, но подобного не понимал никогда. Жестокости тупого мясника не находилось в его сознании никакого оправдания и Лэрд всей душой таковую презирал. Погано было видеть что-то из данного рода снова, да ещё и чёрт пойми где.

Клыкачи, завертев тройными и двойными суставами, ожили. Один из тех, что сидели около костра, демонстративно встал, обнажив взгляду своё одеяние, больше походившее на фрагментарный доспех из тугой мятой кожи и массивных, не полированных металлических пластин, неровно выгнутых сморщенными лепестками увядшей розы. В руке клыкач потрясал карабин и, ухмыляясь, глядел на Лэрда, тешась его беспомощностью.

Палец весельчака в момент соскочил на спусковой крючок и карабин издал глухой щелчок, эхом прокатившийся по лесу. Карабин бесцеремонно полетел к копьям, выброшенный подобно сломанной детской игрушке, а сборище только и рассмеялось.

– Тупые твари. – Лэрд отодвинулся от перекрытий своей темницы и упёрся спиной о песчаную стенку.

Чёрный жилет до сих пор не просох от ливня, встретившего его после схватки на техническом уровне, и постоянно издавал хлюпающие звуки, стоило сделать хоть какое-нибудь движение. Он проверил карманы: пять стержней химического света, набитые патронами запасные обоймы для карабина, зажигательная граната и пара командирских коммуникаторов не заинтересовали их, зато единственное огнестрельное оружие, уж слишком выделявшееся среди прочего, теперь служило поводом для оживлённых споров между желающими им обладать. Граната могла выручить, но пространства для броска не хватало. В ином случае можно было сгореть заживо по собственной глупости.

Послышался хруст сминаемых веток. Неожиданно, выйдя из сплошной поросли плотного кустарника, в проходе между двух поваленных друг на друга деревьев показался силуэт, закрытый тканевыми лоскутами до самой травяной полянки.