Гончие Артаксеркса

Одним из главных украшений комплекса Неимфеи служили пропилеи — парадный вход на территорию священного участка. Для придания нарядного облика сооружению поверхность деталей была покрыта специальным известковым раствором с добавлением мраморной крошки и тщательно отшлифована, а в отделке его использовались резьба и живопись. Особенно эффектны ионийские капители, чьи изящные линии которых подчеркнуты красной и синей красками, а в «глазки» волют вставлены металлические украшения. Все элементы, выполненные из местного камня — известняка, являются изделиями местных камнеобрабатывающих мастерских и свидетельствуют о высоком уровне мастерства их изготовителей.

Пеплос — πέπλος, πέπλον, буквально «покров», женская верхняя одежда из лёгкой ткани в складках, без рукавов, надевавшаяся поверх хитона.

Калос и Кала два идентичных имени мужское и женское обозначающее красавчика, чаровника и красавицу — чаровницу.

Глава 9

Из Нимфея банда Маржика ушла с рассветом, на собственной быстроходной лодке. Ксен не видел их отхода. Он ничего не видел, он спал. После вечерней посиделки с Лешаём, он выболтал как всё о своих постояльцах поведал Союзу, тем самым нарушая законы гостеприимцев. После этого задушевного разговора, он уже никогда не проснулся. Лешай не любил, когда люди нарушают божественные законы.

На пару со Скусой они зачистили комнаты, где жили, чтобы не осталось ни одной их вещи, что бы колдовство никто навести не смог. Заодно, прихватили и серебро, гостептриимца, золотишка найти так и не удалось. Взяли и еды на дорогу. Так что уходили из Нимфея они с наваром. Маржик всегда учил, что себя обижать нельзя, а скорее надо баловать, любить и холить. Шли быстро, в четыре весла, Барзан был на кормовом, руководил.

Чтобы не привлекать внимания, в полис решили идти пешим ходом, припрятав свой быстроходный кораблик в гроте. В город они шли уже пешком, и их вид совсем не напоминал тот, который может кто-то и запомнил в Нимфее. Каждый из них был в привычном для себя образе. Здесь они собирались зазимовать.

Любой даже привередливый наблюдатель понял, что перед ним преуспевающий врач с сыном. Они шли по спуску с горы, по дороге направляясь в полис. Маржик в дорогих одеяниях, предназначенных для странствий, объяснял рядом с ним идущему юноше, одетому как эллинский мальчик, как можно использовать лёгкое оружие, которое он видел в Мудраи. Что если его запускать правильно, соотносить плоскости, а оно состоит из этих плоскостей, связанных крестом, можно и кролика убить, а если промахнёшься, оно вернётся обратно, тебе в руки. Только тренироваться надо.

Калос, пожёвывая сустав пальца, внимательно слушал объяснение. Его ещё детское лицо, было сосредоточенным, брови насуплены, он думал, ловя каждое слово своего отца-наставника. Маржик и рад был объяснять, поглощая полностью собой всё внимание юноши. Он объяснял, как запускать это оружие, как держать руку, какой лопастью он должен кидать параллельно земле. Он был не плохим наставником, умел правильно и доходчиво преподать материал на пальцах, юноше лишь оставалось запоминать. Возможно, что когда-нибудь ему это пригодится.

Калос раскраснелся глаза стали огромные, расширенные, от восхищения, Маржик столько знает, столько видел. С ним ему было интересно, а ещё наставник всегда подкидывал юноше задачки, которые заставляли думать, а потом, если у того получалось, снисходительно что-то буркал хваля, и тогда сердце готово было выскочить из грудной клетки от радости. Когда же лаконец слушал, впитывал новые знания, сердце, подобно птице в клетке, замирало, притаивалось, чтобы не спугнуть такое многообразие жизни.

Из одежды на Калосе был светлый тёплый хитон, скрывавший под собой пояс Митры. Кожаные сапожки удобно облегали ноги. Волосы уложены и завиты тёмными прядями, по моде. Лешай закрепил причёску соком из трав, так что завивка месяц будет держаться и не спадёт, только от неё волосы ещё потемнели. Сверху волосы были прихвачены кожанным ремешком, так, что мальчик действительно выглядел истинным эллином. Высокий, стройный, он ещё дышал той свежей юностью, которую невозможно было испортить тяготами окружающего мира. Юность берёт своё, затягивая душевные и сердечные раны, наполняя мир светом непознанного, неисследованного, непокорённого. Именно готовый принимать всё новое, отринув как ненужное всё прожитое, стряхнув с ног как прах, он шёл за своим наставником, в новый открываемый ему мир.

Так под умные разговоры они приближались к городу. Юноша вбирал знания глазами, ушами, казалось, что он впитывал в себя всего Маржика как морская губка воду.