Гончие Лилит

– Скай, как и любая порядочная девушка, не может любить чудовище. Разве что может переспать с ним за шестизначную сумму, но, боюсь, я не готов платить такие деньги за то, что можно получить даром.

«Не говори так, ради всего святого, не говори…»

– Кто такая Скай? Ты что, пьян?!

– Теперь уже нет. До связи.

Боунс прервал соединение, игнорируя протестующие крики сестры, и сунул телефон в карман.

– Ты мне тоже не не назвал своего настоящего имени, Сэм.

– Гарри – мое второе имя, которое знают только самые близкие люди, – ответил он, набрасывая куртку. – Будь здорова, Скай.

– Боунс!

Он обернулся, и я проглотила все мольбы, готовые было сорваться с языка. Умолять не имело смысла. Он не поверит ни единому слову. И уж тем более не останется.

– Это конец?

– А на что еще это похоже? – фыркнул он и взялся за ручку двери.

– Тогда прошу тебя, не спи с малознакомыми девушками! Если не хочешь, чтобы у тебя были дети, о которых ты ни сном ни духом не будешь знать! Эти люди не остановятся ни перед чем, пока не добудут то, что им требуется.

– В этом-то и суть, Скай, – спать с теми, кого не знаешь достаточно хорошо, – с ироничной ухмылкой ответил он. – Потому что после того, как узнаешь их поближе, к ним уже не захочется прикасаться.

– Я не шучу, Боунс! Ты не поверил мне?! Все, что я рассказала о той компании…

– Бред сивой кобылы, – закончил он. – Завязывай с таблетками. Боюсь, тебя ждут проблемы, как только выйдешь отсюда. В твоей крови нашли целый коктейль. Хотя тут мне сложно упрекнуть тебя – я бы и сам обдолбался по полной, если бы мне пришлось трахнуть змею.

Нет! Нет! Нет! Я выпрыгнула из кровати, срывая с себя липучки с проводками, тянущимися к медицинской аппаратуре, и метнулась к двери, за которой он скрылся.

– Боунс! – закричала я ему вслед. – Делай, что тебе вздумается: бросай меня, ори, презирай – но будь осторожен! Или… Да спи с кем угодно, только следи, чтоб никто из них не украл презерватив! Боунс!

Он быстро шел по коридору, не оглядываясь, так что мне пришлось бежать следом. Но ноги плохо слушались, меня водило из стороны в сторону, как будто я была не вполне трезва.

– Мисс? – Рядом возникла кудрявенькая молоденькая медсестра в голубой униформе. – Пожалуйста, вернитесь в палату.

Я отпихнула ее и побежала за Боунсом, расталкивая пациентов и врачей.

– Я не употребляю наркотики! С чего ты взял? Верь мне! Если ты не проявишь достаточной бдительности, то где-нибудь по земле будет гулять твой малыш! О котором ты даже не узнаешь! БОУНС!

Он не обернулся ни разу, пока я его звала. А потом мне преградила дорогу массивная докторша-китаянка и схватила меня за руку.

– Отпустите меня! Он в беде! Он не понимает, в какой он беде! – беспомощно кричала я, пока Боунс не исчез за углом.

– Да-да, мисс, уже вся больница осведомлена, что он в беде. Но вы, кажется, в большей беде. Только что множество людей увидело ваш голый зад. Эта рубашка завязывается сзади, давайте помогу, – сказала она участливо, завязывая тесемки. – А теперь давайте я отведу вас в палату и дам вам успокоительного.

– А смертельную инъекцию вы мне сможете сделать?

– Нет. Но вы можете отправить на тот свет пару десятков людей, и тогда вам обязательно сделают смертельную инъекцию. В тюрьме, – деловито сказала китаянка и повела меня в палату.

– Отличный юмор, мэм, – горько заметила я.

– Отличная задница, мисс, – ответила докторша и помогла мне забраться в кровать.

* * *

Итак, что в остатке?

Меня предали все, кто только мог предать. У меня отобрали Боунса, веру в людей и вот-вот отберут водительские права. Я не знаю, где моя одежда, мой телефон и все остальные вещи, которые находились в машине. И, конечно же, понятия не имею, что делать дальше и как себе помочь. Впрочем, некоторая ясность по поводу кое-чего у меня все же была: я вырву Алише все волосы, как только до нее доберусь. Я выясню правду о Сэме Оушене, чего бы это ни стоило. И я больше не позволю Лилит водить меня за нос. К черту гончих! Теперь-то уж наверняка.

Но это все завтра. А сегодня я собираюсь свернуться клубком и молить Бога послать мне сейчас хоть одного человека, который не смотрел бы на меня, как на чокнутую наркоманку или продажную шлюху.

Молись громче, Полански. Бог не слышит писк мышей.

На следующий день я получила свои вещи, выписку, штраф на восемьсот долларов за вождение автомобиля в состоянии наркотического опьянения (Что за фигня? Это точно какая-то ошибка!) и свой телефон, на котором обнаружила уйму непринятых вызовов от Боунса, Фионы, Лилит и даже стилиста Саймона. Боунс звонил мне раз пятьдесят вечером после того, как я убежала из парка. Лилит звонила ночью и утром. Фиона – днем, видимо, сразу после разговора с братом, который сказал ей об отмене свадьбы.

Я набрала номер Боунса, но он не ответил. Со всеми остальными я поговорю потом. Позже, когда перестанут трястись руки и гудеть голова. Только не падай в обморок, только не падай, сказала я себе, направляясь к выходу.

– Эй, Белоснежка, курнуть хочешь?