Гонка на двоих

Левиани над ухом забормотал заклинание. Падение плавно замедлилось. Кьярра успела еще изумиться количеству заразы и подумать, что, наверное, это следы сайтаррских чар. Сайтаррцы уже попробовали осадить Ненависть «серой мглой», и у них не получилось. Но почему на стихию не подействовало?

Внизу суетились люди. Почему-то только с инсданской стороны. У сайтаррцев Кьярра не заметила ни малейшего движения. Она заозиралась, пытаясь заглянуть к ним, но тут ноги коснулись земли.

Перед глазами вдруг почему-то потемнело. Не успела она понять, что опять творится, как послышался знакомый утробный голос, неуклюже произносящий слова:

— Когда я в сфере бытия и не сплю, то съедаю всех, кого кладут в жертвенник. Это значит, что вас обоих можно съесть?

Ненависть. Первым подлетел и начал разговор. Кьярра сочла это хорошим знаком. Наверное, накормленная стихия признала хозяйку. Как удачно все сложилось. Теперь ей вдвойне не терпелось посмотреть, что Ненависть успел наделать в Радиксе.

— Нет. А как выбраться из твоей сферы?

Левиани отступил в сторону и с досадой оглянулся, зовя Кьярру за собой.

— Сочини заклинание, — подумав, неуверенно пробормотал Ненависть. — Вы, маги, это умеете.

— Благодарю. — Она не нашлась, что еще ответить. — Надеюсь, наш лагерь и те города, которые мы осваиваем, ты трогать не будешь?

Ненависть снова задумался. На этот раз пауза продлилась дольше.

— Не трогать, — растерянно повторило размытое черное облако, глядя на Кьярру единственным человеческим глазом. — Что это значит? Весь мир — мое кормилище…

— Просто не ешь энергию моих людей, — сказала она. — Ни из лагеря, ни из нашей части городов. Наши участки показать?

Облако всколыхнулось, еще немного помедлило и молча растаяло в воздухе.

Кьярра озадаченно моргнула. Она ожидала любой реакции, но не такой.

— Похоже, ты переборщила с требованиями, — нервно хмыкнул Левиани.

— Может быть, — задумчиво ответила она. — Проклятье, не нравится мне это… Ладно, пойдем. Что там у сайтаррцев, почему так тихо?

— На сайтаррцев можешь даже не смотреть. На их лагерь пришелся первый удар Ненависти, — сказал Левиани. — А у нас…

— Погоди. Первый удар — и что? Все мертвы? — перебила Кьяра. Она почему-то побаивалась услышать положительный ответ. Казалось бы, если уничтожить сайтаррцев чужими руками, это лишь облегчит дело, никто не будет стоять на дороге, никто не перехватит тех же Безумие и Время, когда инсданцы с помощью Люка их наконец найдут. Но массовое убийство… Магистр не ошибся, она действительно натравила Ненависть на лагерь. Становиться убийцей Кьярре не хотелось.

— Живы, — скривился Левиани. — Только без сил и, похоже, без магии. Понятия не имею, восстановится ли она у них.

Вот и отлично. Именно этого Кьярра и добивалась.

На полпути вниз по склону холма им встретился… скелет.

Перепачканный в сухой, как черная пыль, земле желтоватый скелет хромал куда-то вверх, не замечая, что за правой ногой волочится истлевшая тряпка. Брел он слепо, кренясь то в одну сторону, то в другую и не разбирая дороги. Левиани покосился на него и поморщился. Кьярра проводила странное явление глазами. На нее обрушилось запоздалое понимание.

— Это оно и есть? Отсутствие смерти?

— Именно, — буркнул помощник. — Любуйся.

«Если ты и сейчас будешь ворчать, что я все делаю не так, — подумала Кьярра, — я прибью тебя. И плевать, что в Радиксе отныне невозможно умереть».

Осознание случившегося наваливалось медленно, вызывая тошнотворное нытье под ложечкой и рождая сонм тяжелых мыслей. Невозможно умереть… Все, что когда-то было живо, восстанет и начнет бессмысленно шататься по улицам, если только окажется в состоянии двигаться. Как передвигается скелет, если у него нет мышц? Кьярра не представляла. Может, какая-нибудь память тела… Брел он, явно ничего не видя и не слыша, а значит, и не соображая за неимением мозга. Теоретически ходить он не мог тоже, но… Она оглянулась, но скелет уже куда-то подевался. Вместо него по склону тащились сразу три костяка животных — то ли лис, то ли собак. У одного не было задней лапы, у другого половина черепа рассыпалась в труху, но они упрямо и бесцельно продолжали путь.

— Эти мертвецы не агрессивны? — спросила Кьярра.

— Нет. Единственное утешение, — фыркнул Левиани, потирая блестящую лысину. — Бродят только. И успели же из могил выбраться!

— Не факт, что эти — из могил. Может, это те, которые в домах умерли. А остальные вылезут из могил в ближайшие дни, — Кьярра обхватила себя за плечи, стараясь унять дрожь. Она попыталась вообразить, как будет существовать такой мир. Если невозможно умереть, значит, и растения не будут засыхать, и съеденная добыча продолжит трепыхаться в желудках у хищников — так, что ли? И в итоге все сведется к тому, что жизненный цикл остановится. Все живое существует за счет праха того, что уже умерло. Если лишить его этого праха, оно погибнет… ах да, погибнуть же невозможно. Круг замкнулся. В своих догадках Кьярра зашла в тупик и потерянно потрясла головой.

— Смотри, напророчишь, — мрачно ухнул Левиани. Они спустились к лагерю.