Гонка преследования

После его короткого и тихого приказа один из легионеров остался на посту, связавшись со снайпером, дежурившим на крыше соседней пятиэтажки. А сам офицер с другим бойцом повели наемника по главной улице в сердце «Бастиона», предварительно повязав его голову арафаткой и закрыв ею глаза. Шрам ковылял, кривился, иногда шипел сквозь зубы, но слушался коротких команд конвоиров.

– Налево… Прямо… Налево… Прямо… Направо… Живей!

Через какое-то время они очутились не на свежем воздухе, а в помещении. Стало душно и тихо. Шаги гулко отдавали эхом по коридору, лязгали засовы, замки, скрипели двери, ступеньки вели вниз, вверх, сменяли друг друга бесчисленные повороты.

С Гроссманом Шрам познакомился еще года четыре назад, когда тот пришел на смену разгромленной группировки штурмовиков «НовоАльянса» со своим отрядом легионеров. НАТО никак, видимо, не хотело смириться с потерей Станции и управления Зоной, но «Неприкасаемые» все испортили, полностью завладев ею. Оставалось снова каким-то образом попасть в Зону и выцарапать себе хотя бы одну локацию. Что зарубежные вояки и сделали, применив все связи на Большой земле, хитрость и грубость в самой Зоне. Правда, пришлось дожидаться, когда группировка «Неприкасаемых» вконец распадется. А уж затем отсюда, из Туманска, легионеры стали вынашивать план захвата всей территории отчуждения. На войне, как известно, все средства хороши – в ход пошли уговоры, подкупы, запугивания, шантаж, отстрел. Вместе с тем генерал Гроссман, назначенный командованием Восточного блока альянса главным в Зоне, ломал голову, как пополнить ряды «Бастиона» новыми рекрутами и расширить сферу влияния группировки. Одним из условий временного присутствия в Зоне сил НАТО под видом «белых касок» являлся запрет на расширение военного контингента и, заодно, ведение боевых действий без ведома Союза Объединенных Сил. Поэтому было сложно создать пусть и маленькую, но сильную армию. И если оружие, запрещенные материалы и оборудование хоть как-то можно было доставить в Зону, то за каждого новоприбывшего человека спрашивали строго и следили жестко. Откуда набрать живую силу, генерал Гроссман не знал. Добровольцы из числа бандитов, ренегатов и бродяг не годились, оставалось всеми правдами и неправдами подтягивать дезертиров-вояк и наемников, обрабатывать их, промывая мозги и суля золотые горы.

Вот с одним из таких потенциальных рекрутов и пришлось однажды познакомиться генералу. Его звали Шрам.

– Хард, благодарю за бдительность. Свободен, – произнес Гроссман, слегка полноватый, лысый мужчина лет пятидесяти.

– Яволь, генерал! – офицер четко козырнул, но ушел неохотно. Уж слишком ему хотелось узнать, что за информация такая секретная и важная побудила строгого командира «Бастиона» принять у себя этого уродливого наемника.

– Хард, – бросил генерал вдогонку своему главному охраннику. – Прикажи принести гостю бельгийский респиратор, а военврачу подготовить оборудование для операции на лице. И пусть Фостер принесет ужин на двоих. А пока… пусть нас никто не беспокоит.

– Яволь, генерал!

Удивленный гостеприимством командира Хард вышел отдавать распоряжения, а генерал в ответ на протянутую для рукопожатия ладонь наемника только приветственно кивнул и уселся в мягкое кресло за столиком. Шрам не заметил украдкой включенного на запись диктофона в нише стола.

– Рассказывайте, что за важные сведения вы мне принесли.

Шрам не то чтобы не удивился, просто не стал обращать внимание на равнодушие легионера к причине изуродованного лица гостя, но ему была приятна опека натовца о пустом желудке и лечении, и он полностью отдался во власть здешнего хозяина. А другого выбора и не было!

– Прежде чем озвучить инфу, хотелось бы обговорить некоторые условия и заручиться вашим словом, – выпалил Шрам, усевшись на стул и вытянув раненую ногу.

– Вы будете мне диктовать условия? – удивился генерал, к великому изумлению гостя выудив из ящика стола вместо сигары шоколадный батончик и начав его есть. – Считаю, не в вашем положении выдвигать мне условия.

– Но-о… гм… Позвольте заметить, генерал. Зачем мне тогда вообще стоило приходить сюда, рискуя жизнью, чтобы без условий подарить вам ценнейшую информацию? – нашелся наемник, ища в выражении лица легионера хотя бы тень заинтересованности. Но Гроссман был равнодушен.

– Незачем, согласен. Но чтобы я… как это у вас, местных, говорится… повелся на ваши условия, герр беглец, не считаете ли нужным озвучить верхушку айсберга, так сказать, аннотацию дела?

– Я вас понял, генерал. Короче… – Шрам метнул взгляд на дверь, провел им по безоконным стенам и уставился на собеседника. – Думаю, вы не откажетесь от сведений, раскрывающих точное местонахождение одной очень оригинальной аномалии Зоны.