Гонка преследования

– Блуждающая аномалия, шайзе! – зло проговорил Треш, респиратор которого только ужесточал нотки в голосе. – Я обязан срочно доложить старшему офицеру Прайсу, я валюсь с ног и не намерен долго беседовать здесь, под возможным прицелом наших врагов.

– Я понял тебя, брат. Приветствую тебя! – кивнул офицер-сектант. – Конечно, проходи. Я сообщу на базу о твоем воскрешении.

– Яволь.

Треш прошел мимо трех хорошо вооруженных истуканов и долго ощущал на затылке их тяжелые взгляды. Он миновал ворота со станковым пулеметом и стационарным постом бастионовцев, сообщив пароль и им. И, оказавшись один, на ходу выудил усик гарнитуры рации и сообщил:

– Я внутри. Тот дозор хочет сообщить обо мне их руководству. Примите нужные меры, друзья.

– Не руководству, а командованию, – раздалось в динамике наушника. – Тебя понял, Рамштайн, хе-хе! Сейчас сработаем по крысам.

В тот момент, когда Треш шел по улице мимо броневика «КрАЗ Кугуар» с сидящими на нем двумя бойцами «Бастиона», позади, там, откуда он явился, раздалась пальба. Сначала редкая и хаотичная, затем интенсивная. Легионеры запрыгнули в бронеавтомобиль, который газанул и устремился на звуки перестрелки. Треш выдохнул и поспешил дальше, прижимая к боку «Вал». Отвлечение сил охраны города и ликвидация их дозора удались.

– Треш, офицер уничтожен, остальные ранены и залегли, – сообщила гарнитура рации голосом Аперкорта. – Их силы прибывают, мы оттягиваем их в лес. Ты как?

– Я нормально. Спасибо, дружище! До связи.

Треш прислушался к удаляющейся какофонии боя и нырнул во двор жилого дома. Теперь предстояло выбрать НП и провести, как говорят вояки, рекогносцировку местности. Для этого он выбрал один из высоких домов, проник внутрь через грязный обветшалый подъезд и обустроился на верхнем этаже. Абсолютно не догадываясь, что прямо над ним, на крыше девятиэтажки, давно размещен НП снайпера-легионера…

* * *

Паут наконец-то дождался появления Шрама. Тот вышел покурить на свежий после грозы воздух из подвала базы «Бастиона». «Ишь, респиратор на морду натянул, чтобы скрыть рану. Видать, Треш порядком проштопал тебе физику, кореш! Теперь ты воистину самый Шрам из всех Шрамов. Та-ак, и куда ты у нас поперся? Надо же, один, не боишься!»

Пять минут спустя наемник наколотил в КПК сообщение Трешу.

«Шрам только что покинул базу сектантов и сейчас находится в энерготехникуме, адрес Ленина, 17, координаты прилагаю… Паут».

«Принял. Только что сам видел его. Огнем поддержишь, если что? В счет нашего с тобой уговора. Треш».

«Не обещаю, но постараюсь. Кругом полно фанатиков. Займу новую позицию, ближе к цели. А ты что, уже в городе? Паут».

«Работаем! Треш».

Сталкер, не торопясь надевать обратно на лицо респиратор, отпрянул от запыленного окна с наполовину выбитым стеклом, еще раз осмотрел некогда жилую комнату. На всей утвари: старой советской мебели, вышарканном паласе, настенных фотографиях и детских рисунках, на выцветших шторах и грязном полу – на всем стояла печать большой беды. «А ведь когда-то здесь ютилась семья, наверняка отец читал газету вон в том кресле, мать бренчала на кухонке посудой, а девочка, судя по куклам в углу, напевала песенку и играла возле цветка…» Он с грустью глядел на высохшее растение в цветочном горшке, осознавая, как же все-таки давно все это происходило. В груди защемило, он спешно покинул квартиру и очутился на лестничной площадке. Нос к носу столкнувшись со снайпером, спускавшимся с крыши дома…

Глава 14. Накал страстей

Зона, локация «Туманск». День 4

Туманск был одним из трех городов Зоны, которые местные жители вынужденно оставили после взрыва на Станции. Теперь и все эти годы он являлся неким символом глобального апокалипсиса, примером ужаснейшей на Земле техногенной катастрофы, болячкой на теле планеты. И если сама Станция, находившаяся в трех километрах от Туманска, долгое время оставалась эпицентром сильнейшей радиации, то в этом городке с радиационным фоном было намного спокойнее. Фонило в основном во всех подвалах, закрытых помещениях, в канализации. Места открытые и продуваемые, высокие сооружения не носили следов радионуклидов, что, в общем-то, наукой объяснялось.