Гонка разоружения

Было принято решение — чтобы спасти меня от военного трибунала в упрощенном порядке — что сначала Ладжуа будет введен в курс Карраном и Мак-Николлом, а затем я буду привлечен к ответу на любые вопросы. Но был еще один человек, которого нужно было проинформировать: Дуг Энглунд, один из главных в Директорате проверок. Дуг только что вернулся со второго этапа технических переговоров в Вене, Австрия, где вопросы, касающиеся проверок, все еще улаживались между США и Советами. Другой полковник по контролю Джордж Коннелл был занят рассмотрением вопросов, поднятых во время этих переговоров, и поэтому был недоступен.

Я не присутствовал, когда Карран информировал Ладжуа и Энглунда, но позже мне сказали, что встреча прошла не очень хорошо. Энглунд хотел, чтобы меня уволили, и весь мой контрразведывательный план просто спустили в унитаз. Карран, однако, смог указать, что я оказал услугу OSIA, добавив три дополнительных места для персонала в организационную структуру, которая, как все начинали понимать, была критически не доукомплектована персоналом для миссии, которую агентство собиралось предпринять. Ладжуа принял волевое решение — поскольку программа проверки на полиграфе была одобрена помощником заместителя министра обороны по закупкам, который технически был его начальником, это нельзя было игнорировать. Он, Энглунд и Коннелл, и каждый из них прошли бы проверку на детекторе лжи, после чего Эд Карран тихо свернул был программу.

Затем меня пригласили в кабинет Ладжуа, который был достаточно сердечен, однако Дуг все еще кипел — это было не тем, что хотелось бы испытать первому лейтенанту.

«Мне сказали, что я должен поблагодарить вас за то, что вы предоставили мне три дополнительных вакансии для инспекции», — огрызнулся Дуг.

Я ответил утвердительно.

«Чудно, — ответил он. — Я возьму их, но при одном условии: ты будешь занимать одну из этих должностей, будешь работать на меня. И я буду знать все, что ты задумал»

Ладжуа и Карран согласились, и вот так я стал новым сотрудником Директората инспекций.

Инспекция была детищем OSIA. При назначении руководителей групп, которые должны были проводить базовые проверки, ликвидацию, закрытие и инспекции, генерал Ладжуа обратился к тем офицерам, которых он знал и которым доверял.

Учитывая предполагаемое постоянное присутствие американских инспекторов в Воткинске, инспекция была укомплектована в соответствии со стандартами подводных лодок ВМС, с концепцией «Синей» и «Золотой» команд, одна из которых находилась в Воткинске, а другая — в Вашингтоне. Эти команды менялись каждые шесть недель путем ротации. Для этой работы Ладжуа нужны были два опытных полковника, и у него на примете были как раз подходящие люди.

Дуг Энглунд окончил Университет Миннесоты в 1962 году по специальности «Международные отношения». Будучи офицером-артиллеристом, Дуг отслужил два срока службы во Вьетнаме, прежде чем его назначили «советским» офицером. Окончив курс русского языка DLI, Дуг получил степень магистра по русским исследованиям в центре русских, восточно-европейских и евразийских исследований при Канзасском университете в 1973 году. Следующей остановкой Дуга был Гармиш, Западная Германия, где он провел два года, совершенствуя свои языковые и культурные навыки в Институте перспективных исследований России и Восточной Европы армии США, который окончил в 1975 году.

С 1976 по 1979 год Дуг служил в Москве помощником военного атташе. Именно здесь он впервые встретился с Роландом Ладжуа (последний год Ладжуа в Москве совпал с первым годом Дуга). Энглунд и Ладжуа сразу же поладили, особенно после того, как Дуг выругался на безупречном разговорном русском языке в адрес упрямого советского книготорговца, который отказался продать американцам энциклопедию, которую они хотели. Дуг и Роланд вышли из книжного магазина с энциклопедией в руках, и отношения с книготорговцем были налажены.

Московская командировка Дуга состояла из стандартных приключений, с которыми сталкивается большинство военных атташе, с посещениями отдаленных уголков Советского Союза, перемежающимися светскими раутами в посольстве США. Но именно события 26 августа 1977 года определили московский опыт Дуга. В тот вечер пожар вспыхнул на восьмом этаже посольства США, где находится экономический отдел. Морская пехота из охраны энергично боролась с огнем, но возраст здания в сочетании с бессистемными изменениями конструкции, в виде скрытых отсеков и щелей в потолке и стенах, позволили огню быстро распространиться. Вскоре шестой, седьмой и девятый этажи также были охвачены пламенем. Были вызваны советские пожарные, которые вскоре начали тушить огонь на нижних этажах.