Гонка разоружения

Моя работа в Советском Союзе в качестве инспектора, по иронии судьбы, началась из-за того, что подполковник Келли бесцеремонно отставил меня с поста инспектора по оружию. После того, как меня «уволили», я несколько недель мотался по OSIA, пока организация пыталась найти подходящее для меня место. Существовали два основных препятствия, которые необходимо было преодолеть, по крайней мере, с точки зрения иерархии агентства. Во-первых, звание младшего офицера; первый лейтенант просто не имел никакого влияния нигде. Во-вторых, у меня буквально не было опыта, который сделал бы меня полезным на такой напряженной политической арене, как Вашингтон, особенно когда дело касалось совместного подбора персонала и управления проектами.

Генерал Ладжуа попытался привлечь меня к своему личному штабу в качестве сотрудника по специальным проектам, но быстро понял, что мой ранг мешает добиться чего-либо значимого — меня должен был сопровождать майор или подполковник, чтобы заставить окружающих слушать меня, так почему бы не нанять майора или подполковника, чтобы хоть как-то начать? Меня передали майору Полу Трахану, оставшемуся от JCS, который был занят информированием конгресса об организации миссии OSIA в ожидании слушаний по ратификации в сенате. Я многому научился, посещая брифинги и встречи с различными сотрудниками сената. Однако мой недостаток опыта снова помешал, поскольку я был неспособен авторитетно отвечать на вопросы об OSIA и ходили разговоры о том, чтобы вернуть меня в Корпус морской пехоты.

В начале апреля меня вызвали в кабинет генерала Ладжуа, где представили полковнику Дональду МакНиколлу, офицеру контрразведки ВВС США из управления специальных расследований (OSI). Организация OSIA запросила заместителя директора по контрразведке, который был бы предоставлен Федеральным бюро расследований (ФБР). На эту должность был выбран Эд Карран, старший специальный агент ФБР с большим опытом работы с Советами, но он мог прибыть только через месяц. Полковник МакНиколл был назначен заместителем Каррана, но ему пришлось вернуться в Западную Германию, чтобы завершить свой переезд в Вашингтон. Мне поручили замещать полковника МакНиколла, пока он был в отъезде — короче говоря, меня назначили ответственным за контрразведку в OSIA.

Не думаю, что еще кто-то смотрел на это таким образом, когда мне давали такую должность. Предполагалось, что мной заполнят дыру, что я буду дежурным офицером, отвечающим на звонки и принимающим сообщения, пока большие дяди не вернутся домой. Однако, хотя я, возможно был младшим по званию, и мне, возможно, не хватало соответствующего опыта в Вашингтоне, но я был офицером морской пехоты, а это означало, что, если возникнет задача, она будет выполнена, несмотря ни на что.

Зазвонил телефон. Звонил и снова звонил. Казалось, у всего мира были вопросы по поводу того факта, что кучка советских людей вот-вот появится на американской земле, и звонившие хотели знать, что от них ожидают по этому поводу. Звонило командование разведки и безопасности армии США (INSCOM); звонило Агентство национальной безопасности (АНБ); звонила служба расследований Министерства обороны (DIS), все они ожидали, что у меня будут ответы, и мне буквально не к кому было обратиться за помощью — я действительно был сам за себя.

Время, проведенное с Полом Траханом, сыграло мне на руку в будущем. Присутствовав на ряде брифингов в сенате, я был погружен в подробности организации OSIA и фактов миссии, на основе которых я смог начать формулировать ответы на поставленные вопросы. Я начал посещать собрания не как прихлебатель, а как руководитель OSIA, что больше познакомило меня с реальностью, в которой, как ожидалось, будет работать OSIA. Я присутствовал на встрече в Госдепе с Федеральным авиационным агентством (FFA)[46], где были выработаны процедуры для того, чтобы советские самолеты могли быстро и без помех входить в воздушное пространство США. Я проводил контрразведывательные обследования секретных производственных объектов в Сан-Диего, где влияние советских инспекторов на их работу обсуждалось с директорами заводов и офицерами их военной программы. Я помогал составлять планы решения проблем, которые, как ожидалось, возникнут, когда советские инспекторы наконец прибудут. Я встретился с официальными лицами из ФБР и АНБ, чтобы разработать протоколы для проверки советского инспекционного оборудования, которое будет доставлено советскими инспекторами, и я написал первый проект основных элементов информации контрразведки, которые будут использоваться по всей стране в отношении советских инспекций, согласно Договору о РСМД. Это было головокружительно для первого лейтенанта, который еще вчера служил в Корпусе морской пехоты.