Гонка века. Самая громкая авантюра столетия

По словам Джона Эллиота, перед отправлением он ясно дал понять Кроухерсту, что на борту нет шланга для откачки воды. Эллиот уверяет, что никогда никому не говорил, будто собирается купить другой, обычный шланг. Все равно он был бы бесполезен: насосы «Henderson» настолько мощные, что от их рабочего давления любая неармированная труба сжимается. (В свою очередь, в компании «Henderson» считают, что лучше неармированный шланг нужного диаметра – 1½ дюйма, чем вообще никакого.)

В любом случае Кроухерст знал о проблеме, хотя, возможно, эта информация не особо крепко отложилась у него в голове. Вероятно, он подсознательно подавил воспоминание об инциденте, будучи не в состоянии справиться с возрастающим потоком трудностей. Или же просто надеялся, что кто-нибудь из его помощников проявит инициативу, здравый смысл и все устроит сам, не беспокоя его по этому поводу.

Джон Эллиот также стал свидетелем еще одного инцидента, вызывающего много вопросов. Могло ли так случиться, что кто-то перенес ящик с необходимыми запчастями с палубы «Teignmouth Electron» до отправления тримарана? Возможно, кто-то принял эти детали – куски фанеры для ремонта корпуса, обрезки такелажа, гайки, винты и прочую мелочь – за мусор. После того как Кроухерст отчалил, Эллиот увидел гору запчастей, невинно сваленных на слипе лодочной станции «Morgan Giles». Он утверждает, что лично погрузил их на борт. Все сходятся в том, что запчасти были оставлены на берегу, но рабочие станции утверждают, что их никогда не было на борту.

Как бы то ни было, показания Клэр Кроухерст отчасти подтверждают слова Джона Эллиота. Она взяла в «Royal Hotel» хозяйственную сумку и наполнила ее разной едой из отеля – фасолью, ветчиной, салатами. Туда же положила подарок от себя Дональду на Рождество – мягкую красивую куклу со светлыми густыми волосами (такие обычно используют артисты-чревовещатели в представлениях), чтобы он мог разговаривать с ней во время путешествия, книгу с упражнениями по йоге, фарфоровую ложку, чтобы Дональд мог лакомиться своим любимым карри, и коробку засахаренной вишни, которую он очень любил. Клэр также приложила к пакету длинное письмо с пожеланиями мужу. Она поднялась на борт и оставила сумку на койке, прямо при входе в каюту. Клэр отчетливо помнит, что сделала это. Через два дня Стэнли Бест приехал в Бриджуотер и передал ей сумку с подарками. По его словам, ее тоже нашли на слипе.

Накануне отъезда, 30 октября, атмосфера была еще более лихорадочной, чем на протяжении всех пяти месяцев подготовки. Хаос царил такой, что Дональд Керр отменил съемку репортажа «ВВС». Он велел группе отложить камеры, а вместо этого помочь с подготовкой, и те бросились покупать сигнальные ракеты, спасательный жилет и другие вещи, которых еще не было в наличии. «В тот день Дональд не обедал: не было времени, – рассказывает Керр. – Он стоял на палубе, пытаясь разобрать гору вещей, а их все продолжали заносить на борт. Ближе к вечеру мы вытащили его в ближайшее кафе выпить чаю и съесть бутерброд. Он был в ужасном состоянии. Его трясло от недосыпания и недоедания. Сомнений не было: ему не хотелось уезжать. Дональд бормотал себе под нос: «Все плохо, все плохо». Он знал, что путешествие может стоить ему жизни, но так и не заставил себя произнести это вслух».

Возможно, сейчас, через столько лет, сложно понять, почему никто не остановил этот продолжающийся кошмар, однако происходящее не было таким уж необычным, как может показаться на первый взгляд. Всем так хотелось, чтобы этот грандиозный проект осуществился. Дональд Кроухерст сам задавал тон. Его намерения были искренними, а усилия героическими, и как случалось много раз ранее, ему удалось убедить себя в реальности своих фантазий. Рядом не оказалось человека, который бы объяснил Кроухерсту, что его мысли никак не могут изменить действительное положение вещей.

В течение тех последних двух недель в Тинмуте в исполнении яхтсмена разыгрывалась версия всем известной сказки «Новое платье короля», повествующей о силе внушения, основанного на людском тщеславии. Сначала людям рассказывали о богатстве и популярности королей. Потом они привыкали к мысли, что у них вскоре будет свой король. Потом глашатай объявлял им, каким изысканным, утонченным и прекрасным окажется этот король. Затем являлся сам монарх. Он не только прибывал с опозданием, но к тому же еще был совершенно голым, однако в толпе не оказывалось ни единого человека, кто бы в полный голос, вслух осмелился озвучить ту простую истину, которую сообщали людям их глаза. Великолепие замысла так овладело умами людей и приобрело над ними такую власть, что он стал для них важнее, чем неприкрытая реальность.

Знакомый процесс гипноза посредством создаваемых самими же людьми мифов лучше всего описал американский историк Дэниел Бурстин в классической работе о рекламе и пиаре, паразитирующих на людском тщеславии, под названием «Имидж».