Дорогая моя Клэр!
Я всем сердцем надеюсь, что ты никогда не прочтешь это послание, но если оно все же оказалось у тебя в руках, это означает, что в погоне за своими целями я взвалил на твои плечи почти что невыносимое эмоциональное бремя. И все же оно не является таковым, и я пишу эти строки именно затем, чтобы в последний раз поддержать тебя. Я прекрасно понимаю, что результат воздействия моих слов не будет немедленным, но со временем они окажут тебе довольно весомую помощь…
Крайне трудно осуществить задуманное, и все же для выполнения своей задачи я должен буду приложить гораздо больше усилий, чем когда бы то ни было. Это письмо – моя последняя возможность выразить тебе глубочайшую любовь и благодарность за счастье, которым были наполнены все годы нашей супружеской жизни. Я прихожу в отчаяние от невозможности выразить свои чувства словами: как можно употреблять такое слово, как «благодарность», если в нем присутствует оттенок вежливого «спасибо»? Но ты догадаешься, что я имею в виду, и простишь мое косноязычие.
На целых двенадцать лет ты превратила весь мой мир, все мое существование в сказку, наполненную необычайным по силе экстазом. Ты раскрасила в яркие цвета радуги все, что раньше было серым, унылым и безжизненным. Ты заполнила окружающее пространство светом и любовью, и я не променял бы моменты, проведенные с тобой, ни на что другое. Но похоже, пришло время закрыть книгу нашей счастливой летописи, и не потому что читатель устал, а потому что повесть подошла к концу: в ней не осталось страниц и не о чем больше читать. Я имею в виду, в ней не осталось страниц, чье содержание мы могли бы предсказать с достаточной долей уверенности, но если возвышенные чувства моей души окажутся настолько сильными, что не умрут вместе со мной, то моя любовь останется с тобой вечно. Если есть способ утешить тех, кого мы любим, даже не имея возможности быть рядом с ними физически, тогда я в любом случае принесу тебе это утешение.
Прошу тебя, постарайся избежать ужасной ловушки – соблазна искать признаки моего существования после смерти (на этом желании часто играют различные медиумы и им подобные). Я не хочу проявлять неуважение к достойным представителям этой профессии, однако они легко попадают под влияние собственных предрассудков, а менее порядочные индивиды просто ужасны в своем невежестве. Продолжай заниматься своими обычными делами. Теперь все бремя ответственности за семейные заботы ложится на твои плечи, и у тебя не будет недостатка в практических делах. Занимайся ими. (Тебе будут помогать разные специалисты и юридические советники, но помни, что они всего лишь консультанты. Прислушивайся к их мнению, но принимай решения самостоятельно. Я попытался сделать все, чтобы ты не испытывала финансовых затруднений.) Но об этом позже. Теперь же я пытаюсь донести до тебя следующее: я дам все, что тебе только нужно, для душевного, психологического комфорта, поэтому ты не должна искать успокоения в чем-либо еще. Эта тропинка уведет тебя в такие сферы, в которых сломленному духу уже нельзя доверять, так как он будет не в состоянии справляться с задачами разумно и здраво. Держись от таких тропинок подальше и сохраняй практичный, деловой взгляд на мир.
Ты спросишь меня: почему же я отправляюсь в путешествие, если всерьез полагаю, что могу не вернуться? Отвечу тебе. А потому что я уверен: наша жизнь – всего лишь вспышка во тьме, и ее ценность измеряется только одной красотой, которая вечна. По сравнению с вечностью она настолько же коротка, насколько и бессмысленна. Ты наполнила мою жизнь присущей ей красотой, той единственной красотой, какую я только вижу в ней. Если бы я не решился на это испытание, не принял вызов, то, может быть, наше будущее не было бы таким же радостным, какими были годы нашей совместной жизни. (Оставались бы мы такими же счастливыми и дальше, если бы продолжали жить вместе?)
Ничто нельзя утверждать наверняка, и меньше всего можно быть уверенным в жизни, которая с каждым прошедшим днем, минутой или даже секундой становится все более непредсказуемой. Вот как я встретил свою смерть. Какой в этом смысл? Автомобильная катастрофа, упавший с крыши кусок шифера, тромбоз… тысячи смертельных опасностей поджидают нас, готовые в любую секунду оборвать непрочную связь обстоятельств, поддерживающих наше существование. У меня нет намерения умереть. Беспредельный страх не охватывает мою душу, и скорее всего я никогда не испытаю такого чувства, потому что не боюсь ни того, что может со мной произойти, ни последствий, которые могут принести такие события для меня. Я лишь глубоко обеспокоен тем, чем это может закончиться для тебя и детей, которых люблю только во вторую очередь после тебя. Что бы ни случилось, можешь быть уверена: последние минуты своей жизни я провел не в бездействии, парализованный страхом, я всеми силами стремился остаться в живых ради тебя и детей. Ради тебя, читающей эти слова, которые я уже не смогу сказать, хотя в этом случае они бы с гораздо большей долей вероятности достигли своей цели. Не терзайся этим вопросом, а относись к случившемуся как к само собой разумеющемуся. И возвращайся к повседневной жизни, как будто мое отсутствие просто оказалось немного дольше, чем предполагалось изначально. Прошу тебя, не позволяй возникающим сложностям отравлять тебе жизнь, особенно в первое время. Со многими трудными делами легко справятся те, кто разбирается в них лучше тебя. Позднее, когда будешь готова, можешь взяться за них сама…
Теперь о детях. Для каждого из них я написал по письму, которые должны быть вскрыты в день их шестнадцатилетия. По-моему, этот возраст гораздо важнее, чем двадцать первый год жизни. После двадцати мало что можно сделать со сложившимися взглядами на жизнь, отношением к ней и поведением. Но в шестнадцать лет, когда только намечается дорога к ценностям мира взрослых, человеку все еще предстоит пройти долгий путь до зрелости.
Ненавязчиво напоминаю тебе о Роджере. Не позволяй ему доводить тебя до белого каления. Он очень возбудимый ребенок, и пока не вырастет, ему не удастся держать под контролем свои эмоции. Возможно, он никогда не сможет совладать с ними, если только не найдет свою страсть в жизни, которой будет отдаваться всецело и благодаря которой будет вознагражден так же полно, если не сверх меры.
Остальное будет. Не принимай Рэйчел и Саймона такими, какими они кажутся, и не позволяй Джеймсу мечтать слишком много. Я знаю, что пишу ужасные банальности. Тем не менее всегда неплохо иметь под рукой рекомендации, когда жизнь становится слишком сложной и тебе приходится туго. Оказавшись в ситуации, с которой не удается справиться, надеюсь, ты сможешь взглянуть на мир трезвым взглядом, если вспомнишь мои простые советы. Именно по этой причине я и привожу их в письме.
Надеюсь, твой домашний детский сад процветает. Хотелось бы, чтобы ты продолжала заниматься этим делом и чтобы оно дало тебе все необходимое для жизни. [Миссис Кроухерст хотела открыть детсад на дому в Вудландсе, но дальше планов дело не пошло.] Я считаю, что это занятие подходит тебе как никакое другое во многих отношениях. И более чем от чего-либо удерживайся от соблазна замкнуться в себе из-за наплыва эмоций. Прошу тебя всерьез заняться литературной деятельностью, если не получится с детсадом. Правда, в этом случае тебе придется приложить максимум усилий и концентрации, если ты решишь закончить хотя бы одну вещь. Я вовсе не пытаюсь снова набрасывать планы твоей дальнейшей жизни, дорогая. Мне хотелось бы заложить фундамент твоей будущей деятельности, чтобы у тебя была возможность заниматься тем, что, как я знаю, ты умеешь делать, и довольно хорошо. Между тем писательство требует дисциплины и самоотдачи, и ты должна осознать, моя любовь, что никогда не удастся достичь многого на поприще профессионального писательства, если не развивать оба качества.
Сказанное выше, конечно, не относится ко всему, что тебе, может быть, захочется написать для души, для себя. В таком случае тебе прямая дорога в литературный кружок (впрочем, его члены тотчас же начнут порицать тебя за отсутствие дисциплины!), который может дать тебе импульс, стимул к сочинению, если ты все же решишься писать профессионально.
Это что касается практической стороны жизни. Теперь же я должен проститься с тобой, и мысль об этом разрывает мне сердце. В настоящий момент ты готовишь обед на кухне и поешь. Я же, за исключением того, чем занимаюсь сейчас, чувствую себя безгранично счастливым, и причина моего счастья – как всегда – твоя постоянная любовь ко мне. Ее не выбросишь всю и не потребуешь наград, к которым я стремлюсь, хотя я попытаюсь отдать их тебе. Я уезжаю, потому что это стоит того. Это плавание – мой особенный вызов. Вероятнее всего, путешествие принесет коммерческую выгоду, но я отправляюсь в путь не ради денег. Я уезжаю, потому что моей душе не будет покоя, если я останусь. Я говорю о мире в душе, не зависящем от того, насколько ты счастлив в семейной жизни. Если отказываешься от одного из самых важных испытаний, уже никогда не будешь прежним, особенно когда это испытание задумано тобой самим! Я уезжаю, потому что должен уехать. Я не могу свернуть с пути и не хочу делать это. Я бы, конечно, не стал уезжать, будь шансы на победу минимальны, но я знаю, они очень, очень большие. Мы много раз говорили об этом друг другу. Возможно, мы использовали другие слова, но смысл оставался тем же.
Я так часто упоминаю об этом в своем письме потому, что хочу избежать встречных обвинений в случае, если ты все же читаешь эти строки, и напомнить тебе следующее: мое путешествие было не безрассудной дурацкой авантюрой, но предприятием, рискованность которого мы оба понимали и принимали. Когда принимаешь во внимание возможные последствия своих решений, как сделали это мы, нет нужды в упреках, даже если все же терпишь крах. Мы знали, что так может случиться, мы принимали риски, чтобы потребовать награды, и мы делали это вместе, сообща. Я не сожалею ни о чем и надеюсь, что и ты тоже солидарна со мной. Но я очень обеспокоен последствиями своей неудачи, из-за которой это письмо попало тебе в руки.
Бремя, которое ляжет на твои плечи, будет нелегким. Ты должна будешь стать и отцом, и матерью для детей, и финансовым менеджером всего семейного хозяйства. Выполняй свою работу прилежно ради меня, и она в достаточной мере вознаградит тебя, избавив от бессмысленного горя. Ничто не может нарушить или омрачить наше счастье – ни время, ни кратковременные горести будущего, ни то, что нам еще предстоит. Радости, что мы делили друг с другом, такие простые, безыскусные, яркие по силе, прошли. Они у нас в прошлом и запечатлены там навечно как подтверждение нашего супружеского партнерства.
Впереди одни лишь предположения. Не лей слез из-за того, что радость и счастье не длились дольше. Всем человеческим чувствам приходит конец, и это единственное, что можно утверждать наверняка. Итак, моя любовь, хотя я не знаю, навечно ли все это или же просто вспышка той слабой звезды, которая есть смертность, я должен уйти. Да покинет тебя боль. Да обретешь ты радость в детях. Пусть они растут, чествуя тебя. Пусть будут свидетельством нашей любви. И пусть согреют своей любовью, которую я теперь не в состоянии тебе дать, утешат и успокоят, укажут цель в жизни, как они делали это все те годы – те бессмертные, счастливые, наисчастливейшие годы, что мы с тобой провели вместе.
Да благословит тебя Господь, любовь моя.
