Гонка века. Самая громкая авантюра столетия

Уже сейчас, всего на третий день нахождения в море, Кроухерст стал беспокоиться по поводу запасов спирта. Он высчитал необходимый объем на основе данных из книги Эрика Хискока «Путешествия под парусом». Хискоку понадобилось полгаллона спирта на двух человек для плавания, продолжавшегося 81 день. Кроухерст разделил потраченное ими количество надвое, забыв, что один человек готовит еду так же часто, как и два, поэтому ему требуются те же полгаллона. На борту же находилось всего полтора галлона спирта. «Их должно хватить, так как, по моим прикидкам, на весь путь уйдет 81 × 3 = 243 дня». (Этого действительно хватило. По жуткой иронии судьбы вояж Дональда Кроухерста продолжался точно 243 дня. К концу путешествия у него осталось менее пинты неиспользованного спирта.)

В тот же день он попробовал включить радиооборудование, но безуспешно. Яхтсмен еще поворчал на тот самый узел, который скрутился на фалах передних парусов: «Одна из самых жестоких морских шуток. Несколько часов уйдет на то, чтобы распутать этот клубок, и еще больше времени, чтобы провести все как нужно».

Именно в этот момент – в поле его зрения все еще находился мыс Лизард в виду Фалмута – начались настоящие проблемы. Первым устройством, вышедшим из строя, стал авторулевой Хаслера[6]. Несмотря на все модификации, произведенные в Тинмуте, из устройства выпало два винта, как записал капитан тримарана в судовом журнале. Кроухерст заменил их другими, сняв с менее значимого оборудования, но у него в буквальном смысле не было ни запасных винтов, ни болтов. Повторись это снова, и он потеряет контроль над судном, если только не будет постоянно стоять у штурвала. Занимаясь устранением неполадок в рулевой системе, Кроухерст обнаружил, что лаглинь (он тянулся в кильватере за кормой для измерения пройденного расстояния) намотался на перо руля, из-за чего заклинило его ротор. Он посмотрел на показания лага: судя по ним, было пройдено всего семь миль. Яхтсмен привязал лаглинь к румпелю, чтобы тот не попал еще куда-нибудь, и нашел новую веревку для снятия точных показаний скорости. Надвигались сумерки, и нужно было поднять металлический радиолокационный отражатель повыше на мачте, но тот неудачно сорвался, и Кроухерст сильно порезал указательный палец на левой руке. «Повсюду кровь. Аптечка куда-то подевалась. Конечно, тут же просто идеальный порядок!»

Проблемы с авторулевым Хаслера, очевидно, вогнали Кроухерста в депрессию. Чтобы поднять себе настроение, он решил устроить на следующий день пир на завтрак и уселся, чтобы набросать цветистый отрывок о своих морских приключениях в судовом журнале. Он был подчеркнут как важный и, очевидно, предназначался специально для публикации.

«Сегодня днем приплыли морские свиньи, приветствуя меня. Их было около тридцати, и они плавали вокруг яхты, сопровождаемые стаей чаек. Иногда, выстраиваясь в шеренгу по шесть пар (им, похоже, нравится плавать парами), они прыгали со стороны правого борта и огибали нос – к левому. Они плавали вокруг и прыгали, исследуя меня! Я вспомнил старую пословицу: Когда рак на горе свистнет и свинья полетит… Но в море и небывалое бывает».

В третью ночь своего путешествия Кроухерст был занят преимущественно тем, что изучал справочник Адмиралтейства, предназначенный для капитанов паровых и парусных судов и известный под названием «Морские пути», где приводились рекомендуемые навигационные маршруты. В этом томе, вобравшем в себя знания и опыт мореходов за многие столетия выхода в море, описывались наиболее благоприятные маршруты в различные места назначения в каждое из времен года, а также давалась информация о преобладающих ветрах в определенных широтах. Из-за переменчивости ветров капитанам любых парусных яхт, отправляющимся в путешествие по Атлантическому океану, рекомендовалось прокладывать курс по старому, известному навигационному маршруту – то есть сначала забрать на запад, после чего повернуть на юг, пройти мимо побережья Португалии и Мадейры, а потом, двигаясь по широкой дуге, повернуть на запад через Южную Атлантику. Кроухерсту, по всей видимости, было прекрасно известно об этом из прошлого читательского опыта, но по какой-то причине в ту ночь он посчитал необходимым освежить в памяти свои знания. В отличие от Чичестера, у него не было тщательно распланированного маршрута до отплытия: похоже, он намечал его по мере продвижения[7].