Гонка за «Гонцом»

— Дядя Женя! Если есть текст послания, почему вы не предоставляете его ученым?

— Я его предоставил! Еще до расшифровки. А потом и расшифровку! — ответил Влекомов.

— Я имею в виду оригинал! — Мэт не сводил с него глаз. — Его никто не видел, кроме вас. Поэтому подозревают фальсификацию. А оригинал вы не показываете! Почему?

Влекомов помолчал.

— Знаешь, Матвей, — тихо сказал он наконец, — у меня такое ощущение, что, если я его отдам, могут произойти большие неприятности.

— Но прежде всего они угрожают вам! — воскликнул Мэт. — Вас поливают грязью, обвиняют в нечистоплотной игре, угрожают!

— Мы все здесь к угрозам и оскорблениям привыкли, — вздохнул Влекомов. — Я имею в виду общество. Но, Мэт, я не хотел бы, чтобы ты присоединился к хору моих ругателей…

— Что вы! — поднял руки Мэт. — Но если вы хотите, чтобы вам хорошо заплатили, наше НАСА, в котором я работаю, изыщет средства, я думаю.

— Вот как? — отреагировал Влекомов. — Что же тогда скажет наше НАСА?

— Что у него нет денег! — подсказал Кирюша.

— А я их не прошу! — отрезал Влекомов. — Я тебе, Мэт, покажу оригинал, но при одном условии!

— Каком? — подвинулся вперед Мэт.

— Сначала выпей рюмку водки! — безапелляционным тоном заявил Влекомов. — Первую в твоей жизни!

— Он его отравит медленнодействующим ядом, потом покажет Послание, а потом Фэдич умрет — и свидетелей нет! — воскликнул капитан Дангли в Западном полушарии, в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. — Он кэгэбист! — И Дангли нажал кнопку экстренной связи.

Он не смог сдержать волнения при докладе. Шеф недолго помолчал, потом промямлил, будто разговаривая сам с собой:

— Спасибо, это ценные сведения. Значит, он хранит оригинал у себя на даче, а не в банке, как утверждал публично! О'кей! — И отключил связь.

Мэт, признаться, едва не заподозрил нечто подобное, но когда Влекомов налил две рюмки из початой бутылки, Мэту стало стыдно. Он чокнулся с дядей Женей и единым духом опрокинул водку себе в рот.

Влекомов с блаженной улыбкой проследил за действиями Мэтью и, счастливый, будто миссионер, обративший в христианскую веру племя язычников, закрепил достигнутое привычным способом — повторением.

После чего прошел в комнату и открыл шкаф. Там внизу стояли в два ряда пустые банки с завинчивающимися крышками. Влекомов изъял одну и, икнув, понес на веранду.

Глаза его заметили по пути мобильник, лежавший на прикроватном столике.

— Нет! — сказал он себе. — Не годится так! Надо его включить. А то вон что получается: родня из-за океана прилетела, а дозвониться не смогла. — Влекомов прихватил со столика мобильник и включил его.

— Во, гляди! — обратился он к Мэту, развалившемуся в кресле, которое полагало, что, подвергаясь в молодости многократно насилию, иногда и групповому, на старости лет заслужило дачный покой, и потому недовольно покряхтывало.

Влекомов открыл банку с этикеткой «Томаты маринованные» и извлек кассету.

— А как же банк? — пробормотал Мэтью.

— Э, старая русская шутка — «в банке»! — объяснил Влекомов Мэту, сраженному быстротечным отупением. — А можно сказать и «в баньке» — тоже никто не поймет!

— Я уже не понял! — заверил его Мэт.

— Так вот, смотри! Это кассета! Отвинчиваем крышку, вытряхиваем содержимое — вот тебе и Послание! — Влекомов развернул ленту. — Видал? Можешь сфотографировать! Не можешь? Давай я тебя с ней сфотографирую!

Влекомов надел ленту Мэтью через плечо, как чемпионскую, взял его цифровой фотоаппарат и щелкнул пару раз.

— А ты говорил: фальсификация! — укорил он Мэта. — Ты меня не уважаешь!

— Нет, уважаю! — возмутился Мэтью.

— Не верю! — скорбно сказал Влекомов, складывая ленту. — Ты поверил гнусным домыслам обо мне!

— Прости меня, анкл Джин! — смиренно произнес Мэтью. — Да! Но я не до конца разуверился в тебе! — воскликнул он. — А это не может быть шуткой, подделкой? — тут же спросил он.

— Не знаю! — честно ответил Влекомов. — Только не моей!

— Я верю! — пылко произнес Мэт. — Не веришь? Давай еще по одной! Водка хорошо прочищает мозги!

— Даже до американцев начинает кое-что доходить! — отметил Влекомов.

— А где моя жена? — спохватился Мэт.

— Эмилия знакомит ее со своей усадьбой! — успокоил его Влекомов.

Он наполнил рюмки и принял торжественную позу. Не хватило какой-то пары секунд — раздалась мелодия мобильника.

— Я так и знал! — мрачно произнес Влекомов, поднеся трубку к уху.

8

— А вот и не знал! — раздался в ухе знакомый голос. — И не мог знать! Я сам не знал!

Тут-то Влекомов и сообразил, кому принадлежит голос, — генеральному директору «Фотона».

Тон, никогда не изменявший настроению Засильева, свидетельствовал сейчас о хорошем расположении его духа.

— Ты где? На даче? — продолжал директор. — А о тебе вспомнили! И ни за что не догадаешься кто!

— Точно! — согласился Влекомов. — О такой малости кто вспоминает!