Гонка за смертью

– Ложись! – крикнула Нилит и растянулась на палубе. Новые стрелы с лязгом упали на палубу, пока она ползла, чтобы укрыться за бортом баржи. Судно набирало скорость, но не так быстро, чтобы защитить от обстрела. Фаразар застыл на палубе рядом с каким-то огромным веслом. Аноиш пригибался, как мог, но он представлял собой слишком крупную цель. Стрела вонзилась в его заднюю ногу, и он забился в судорогах, лягаясь и выбивая щепки из палубы. Нилит, сжав зубы, ждала, когда обстрел прекратится; ее сердце сжималось каждый раз, когда она слышала, как конь кричит от боли.

– Успокой его, женщина, пока он баржу не перевернул! – крикнул лодочник ей в ухо.

Когда наступило затишье, Нилит бросилась к коню и положила руки ему на спину. Но это было бесполезно: Аноиш отказывался стоять смирно, а когда она попыталась прикоснуться к стреле, он едва не вытолкнул ее за борт.

Пока крики и угрозы «упырей» звенели в ее ушах, она обняла коня за шею и закрыла глаза. Прошло еще несколько напряженных минут, и стрелы наконец перестали свистеть над ними, а Аноиш успокоился и лег. Его губы покрылись белой слюной.

– Спокойно, мальчик, – шепнула Нилит ему на ухо и посмотрела поверх его гривы на уже далекую пристань, рядом с которой кого-то все еще выуживали из воды. Эхо голосов летело по узкому ущелью. Только тогда Нилит перестала задерживать дыхание и позволила себе осесть на палубу рядом с Аноишем. Ее голову наполнил грохот бьющегося сердца; при каждом ударе картинка перед ее глазами плыла. «Интересно, есть ли человек, которому сейчас так же тяжело, как мне?» – подумала она. Потом Нилит вспомнила, что она в Арке и что ответ на этот вопрос очевиден.

У Фаразара началась истерика.

– Идиоты! Они просто пойдут за нами следом, – сказал он, расхаживая по барже. – Встанут на краю скалы и будут стрелять в нас сверху. – Он пнул стрелу. – Медный наконечник! Почему ты не построил корабль с крышей, чудак с верблюжьими мозгами?!

Лодочник промолчал и сосредоточил все внимание на руле и весле, пытаясь еще больше увеличить скорость своего судна.

– Он что, не говорит на общем? Значит, попробуем на аркийском! Фаран эса м…

– Фаразар, заткнись! – воскликнула Нилит, вставая. – Я с тобой еще поговорю, но не сейчас. Закрой рот и сиди тихо.

Игнорируя ее, призрак продолжил расхаживать по палубе – но уже молча.

Нилит подошла к лодочнику и с подозрением посмотрела на потоки воды у него за спиной.

– Господин, у него мерзкий язык, но тут он прав. Бьюсь об заклад, стрел у них в достатке. Они займут позиции на скалах и будут стрелять сверху вниз.

– Вот как? – отозвался старик. Его опаленный солнцем лоб пересекла глубокая морщина. Голос его стал дребезжащим от старости, но мозолистые руки были тверды. – Пятьдесят лет Гираб провел на Ашти, и каждый мой пассажир считает, что знает о ней больше, чем я.

– Ашти? Это ваша баржа?

– Нет, река! На моем языке это значит «непокорная». Она бросает вызов пескам. Она прячется здесь, в своем ущелье, где ее никто не тронет.

Лодочник указал вперед: там, где река Ашти повернулась спиной к полосатому песчанику, она прорубила нишу в скале – достаточно большую, чтобы там могла стоять лошадь, и достаточно глубокую, чтобы в ее тени спряталась баржа.

Нилит улыбнулась.

– Вы прекрасно знаете реку.

– Чтобы стрелять в нас, им придется перебраться на другую сторону, а мостов поблизости нет. Эта излучина протянулась на несколько миль, а потом река поворачивает обратно и идет к Кел-Дуату. Там разбойникам не рады. – Лодочник встряхнулся, словно вспомнил что-то важное. – А ты пока что объясни мне, зачем ты навлекла на меня все эти беды?!

– Они ограбили нас в горах… – начала объяснять Нилит, но лодочник смотрел не на нее, а на реку.

Рядом с ними раздалось хлопанье крыльев, а затем послышался звук удара. Они посмотрели вниз и увидели сидящего на палубе сокола.

– Старик, это я посоветовал им взять твою баржу.

Лодочник опасливо попятился.

– Какого хера?! – Птица опустила голову. – Я тень, заколдованная чужеродной магией, а не один из ваших мертвых богов. Почему вы все такие, жители пустыни?

Слова сокола не убедили старика, и он продолжил осторожно отступать к рулю.

Сокол отпрыгнул в сторону и поманил Нилит крылом.

– Так часто бывает. У них есть легенда о мертвом боге, который превращается в сокола. Гаш, или как его там.

– Горуш, – подсказала Нилит.

– Он самый.

Сокол повел ее к борту баржи, но Нилит остановилась в нескольких ярдах позади него и, вздернув губу, стала смотреть на реку.

– Тебе не нравится вода?

– Я не особо ее люблю.

Точнее было бы сказать, что вода приводила ее в ужас. Если бы Нилит не была измотана, то сейчас дрожала бы от страха: в детстве она едва не утонула в такой же горной реке, пытаясь догнать отца, который уехал на охоту.

– И поэтому ты не выбрала этот путь?

– Да, а еще потому, что на лошади быстрее. – Нилит прищурилась. – Кто ты? Почему ты мне помогаешь?

Сокол издал смешок – странный, шелестящий.

– Меня зовут Безел, и я помогаю только себе. Тебе я не помогаю.

– Тогда я перефразирую свой вопрос, дерзкая птица. Почему ты здесь?