Гонка за смертью

Темса ждал в зале со сводчатой крышей, рядом с которым стояли две крытых повозки. За широкой полуоткрытой дверью виднелась улица, залитая солнечным светом. Темса опирался на трость, ухмылялся в темную бороду – недавно расчесанную. Сегодня Темса был в темно-синем, расшитом золотом костюме; на его груди висели серебряные цепи, а на каждом пальце красовались перстни. Трость, на которую он опирался, была сделана из обсидиана. Его борода была умащена, а морщинки в уголках глаз присыпаны цветным порошком. Рядом с Темсой стояла Джезебел с огромной секирой в руке, а позади нее слонялась без дела шайка наемников в черной одежде.

– Грузите их, – приказал Темса и постучал по колесу повозки, а затем обратился к нам. – На рынке ведите себя прилично, поняли? Покупатели щедро платят за идеальных слуг – вежливых и смирных. Если будете валять дурака, отправитесь на север – работать в порту или на заводе!

Мои собратья-призраки застонали.

– Джезебел! – крикнул Темса. – Вытащи искалеченных вперед и припудри. Солнце нам все портит.

Из строя вывели шестерых, в том числе меня. Одному из нас так сильно рассекли мечом ключицу, что его голова, казалось, может в любой момент упасть. У другого из разреза в животе выглядывали кишки. Кеч со светящимися следами от когтей тоже был здесь. Он, как обычно, с ненавистью и укором взглянул на меня, а я – вежливо, одними губами – посоветовал ему совокупиться с самим собой. Это из-за него я здесь. Во второй день пребывания в клетке он попытался меня задушить, но, вместо того чтобы умереть, я лишь почувствовал дуновение холодного ветерка у своего горла, и это страшно меня развеселило.

Ко мне подошли мужчины в длинных одеяниях; в руках они держали глиняные миски с голубым порошком.

Изо всех сил стараясь не прикоснуться ко мне, они бросали щепотки порошка на мою шею и живот. Порошок прилипал к моим ранам и даже вращался вместе с медленными потоками моих паров. Белые шрамы на моем теле слегка потускнели, но не исчезли.

Темса подошел поближе, чтобы осмотреть меня.

– Тебе это с рук не сойдет, – сказал я, глядя на него сверху вниз.

Он, очевидно, уже слышал подобные угрозы бесчисленное множество раз.

– Ты орешь об этом уже два дня. Давай, расскажи мне о том, что у тебя дела в Небесной Игле! Какое беззаконие! Просто ужас! Не бойся, тень, скоро до тебя дойдет. А если не дойдет, то новый хозяин сам вобьет в тебя немного ума.

Я пробормотал какую-то непристойность.

Это Темсу не удовлетворило, и он помахал острым металлическим наконечником трости перед моим лицом.

– Будешь так ругаться на рынке душ, брошу тебя в медную дробилку. Думаешь, боль – это только для живых? Ты еще не знаешь, что тебя ждет после смерти.

Испугавшись, я прикусил язык и позволил работникам Темсы утащить себя. Мы заполнили внутреннее пространство повозки нашим сиянием: десять призраков и охранник. Щелкнул кнут, и повозка выкатилась на улицу, освещенную светом зари.

До сих пор я успел увидеть лишь пару переулков Аракса, острие ножа и грязную клетку и поэтому сейчас крутил головой, чтобы получше рассмотреть окружавшие меня величественные шпили. Мне словно было нужно раз и навсегда доказать, что это не кошмар, не навеянный каким-то демоном сон.

Но они действительно стояли передо мной – могучие башни Аракса из песчаника, мрамора и привозного гранита. Какие-то из них были скрученными в спираль и острыми, словно иглы, другие представляли собой пирамиды с широкими основаниями. Казалось, что здания Города Множества Душ соревнуются между собой: каждое из них стремилось достать до солнца. Они тянулись в светлеющее небо, блестяще-желтые с одной стороны и бесцветно-темные – с другой. Их красота не укрылась от меня.

Аракс был похож на горный хребет, созданный какими-то мощными природными силами, и здесь могучими были не только пики, но и подножия. Даже на уровне улиц здания пытались карабкаться наверх. Дома и невысокие башни изгибались, скручивались, стараясь пробиться наверх, или, словно моллюски, цеплялись за более древние постройки. Утреннее солнце окрашивало побелку и необожженный кирпич в розовые и оранжевые тона. Почти на каждой крыше были натянуты веревки; то здесь, то там виднелись подъемные механизмы. Между флагами на башнях и шпилями гонялись друг за другом стаи голубей и скворцов.

А над всем этим возвышались дома богачей. Башни отбрасывали на улицы длинные тени. Между ними раскинулась паутина дорог и величественных мостов, тянувшаяся к центру города – туда, где дома образовывали корону вокруг Небесной Иглы. Ее вид ошеломлял. Все остальные башни были, по крайней мере, вдвое ниже ее. Она возвышалась над всеми.