Гонка за смертью

Понаблюдав за тем, как суетятся его подручные, Темса вдруг заметил, что Острозубка стоит рядом с ним, словно заблудившаяся колонна. Она и раньше была худощавой, а с возрастом становилась все более тощей. Острозубка тоже наблюдала за работой, постоянно прикусывая нижнюю губу и дергая пряди своих огненных волос. Неудивительно, что у нее были такие сухие губы.

– В чем дело?

– Профти за дверь, бофф. Комбинафии – кофарные тфари. Эфи богатые фкоты факафывают хранилиффа делают у луффих мафтероф. Тут наферняка порабофал мафтер Фулиф. Я узнаю пофледофательнофти. Он хитроумный, фука.

Темса безразлично посмотрел на нее.

– Ясно.

Похоже, слова у нее закончились, и поэтому она, пожав плечами, поклонилась и начала собирать свои инструменты. Темса наблюдал за ней, разглядывая каждый инструмент, который она бросала в холщовый мешок. Некоторые из них не так уж отличались от его пыточных приспособлений – бурав, молоток, тонкие полоски металла, похожие на лезвия ножей. Темса задумчиво прищурился.

Ани и Даниб вернулись, волоча за собой свежий труп.

– О чем-то задумался, босс? – спросила Ани.

– Как и всегда, моя дорогая. Но в данную минуту – о замочном мастере.

Ани проследила за его взглядом и увидела, как Острозубка выскальзывает из комнаты вместе с людьми Темсы.

– Эта тощая дурища уже не в первый раз тебя подводит, так?

– Я дам ей еще один шанс. – Почувствовав, что пауза затянулась, Темса обернулся и увидел выражение неуверенности на лице Ани. – В чем дело? Ты с Данибом говорила, да? Давай, выкладывай.

Ани задрала подбородок и выпрямилась, словно солдат, стоящий по стойке «смирно». Ее взгляд уперся в точку где-то над его головой.

– Ничего не случилось, босс. Огромный улов. Потеряли всего пару десятков людей. И одним богатым ублюдком в городе стало меньше. Тут все в порядке.

Темса взмахнул тростью.

– Вот и отлично, моя дорогая! Бери с нее пример, Даниб! – Лязгая металлической ногой, Темса пошел было прочь, но обернулся и бросил через плечо: – И разыщи тора Баска. Пусть придет ко мне в таверну. Хочу узнать, нет ли у него еще одного взломщика.

Он слышал, как поднимается верхняя губа Ани, как лопаются пузыри слюны на больших зубах.

– Да, босс.

Утром с Беспокойного моря пришел густой туман, и он затопил улицы своими сырыми холодными парами. Казалось, что какого-то огромного, связанного с Никсом морского зверя выбросило на берег, и город стал ему могилой.

Тор Симеон Баск спешил, рыча и морщась на каждом шагу. От холода его старые кости ныли. Он не любил туман. Если бы ему нужен был холод, то он остался бы в Сколе.

Какая-то тень вышла из дымки, неуклюже держа в руках охапку алых овощей. Баск вытащил нож и жестом приказал тени обойти его стороной. Вот еще одна причина ненавидеть туман: в пустыне, в солнечных лучах сложно спрятаться, но в тумане каждая тень превращалась в разбойника, каждое приглушенное звяканье – в шаги приближающегося душекрада.

– Прочь! – рявкнул он.

– Да, тор, – пробормотала тень, заметив тонкие шелка, облегающие дородное тело Баска. Она выполнила приказ, поклонившись так низко, насколько позволяли зажатые в руках овощи.

– Мерзкий проныра, – сказал Баск, шагая дальше. Он был разочарован тем, что рядом с таверной Темсы не было ни одной высокой дороги. Кинжал он на всякий случай убирать не стал. Будь его воля, он бы остался в своей башне, подальше от опасного тумана. Недавно исчезли несколько аристократов, и в городе с каждой неделей усиливалась жажда к душам. Но если тебя вызывает босс Боран Темса, то отказываться нельзя – разве что ты хочешь покончить с собой или не знаешь, кто такой босс Темса. В любом случае, тебя доставят к нему, не обращая внимания на твои вопли. Баск прекрасно это понимал.

Он с трудом заковылял дальше, ориентируясь по расплывчатым краям зданий, определяя свое местоположение по названиям таверн и базарам. Все вокруг выглядело размытым, бесплотным. Ни одно направление не казалось верным. Он слышал, как грохочут проезжающие мимо телеги, но видел только плывущие тени. Несколько пьяниц забрели в его маленький, наполненный дымкой мир. Он взмахнул ножом, и они растворились, словно семена, которые ветер унес на поиски нового дома.

Наконец из тумана появились наклоненные стены и острая вершина «Ржавой плиты». Огни пирамиды либо остались гореть с прошлого вечера, либо их зажгли непривычно рано. В дымке они напоминали глаза паука, который наблюдает за приближением Баска. Тор Баск взял курс на высокий выступающий камень, который служил фасадом здания. На его плоской поверхности были вырезаны сцены веселья, название таверны и имя владельца.

Когда Баск добрался до ската, ведущего к двери, мимо него пролетел человек. Летел он в буквальном смысле слова, и земли он коснулся лишь после того, как преодолел несколько ярдов. Несколько встревоженный, Баск посмотрел наверх и увидел, что над ним возвышается госпожа Ани Джезебел. Рукава ее куртки были закатаны, и на мускулистых предплечьях виднелись шрамы и черные завитки татуировок.