Гонка за смертью

Призрак и Ани не стали желать ему доброго пути, а лишь холодно посмотрели на него. Баск вышел из таверны размеренно и с достоинством, но, повернув за угол, поспешил домой с той скоростью, на которую были способны его старые ноги.

Хотя утреннее солнце еще не выжгло на улицах туман, теперь Баск прижимал к себе не клинок, а лежащую в кармане полоску металла.

Глава 12. Мотивация

Есть много способов разобраться с непокорной домашней тенью, не нанося ей непоправимого ущерба. Многие тени могут работать так же хорошо, даже лишившись определенных придатков. Кроме того, мы рекомендуем еще одно прекрасное наказание – подвесить тень на несколько часов на медной нити. Даже старая добрая порка тонким прутом творит чудеса!

«Ты и твоя тень», аркийский свиток о воспитании теней-слуг

Говорят, что счастье – в неведении, но лично мне кажется, что автор этих слов был глухой, немой, слепой и – совершенно точно – идиот. Возможно, он и был рад, что ничего не знает, но мне не давали покоя неразрешенные вопросы, а скука тянулась бесконечно вместе со временем. В доме Хорикс счастье было неведомой зверушкой.

После несчастного случая у башни меня посадили в мой альков. В мою сторону не летели ни слова, ни шепот, ни даже капли слюны. Тот факт, что я страдаю не один, меня мало утешал: почти всех слуг-призраков затолкали в ниши и приказали не двигаться. Остальные тени, выполнявшие свои обязанности, хмурились, проходя мимо нас. Видимо, они думали, что нам дали выходной. Лично мне казалось, что это больше похоже на наказание.

Тем временем под нами, в основании башни, раздавались стук и грохот. Это как-то было связано с тем несчастным случаем и девятью мертвыми охранниками, которых вытащили во двор окровавленных, переломанных и перекрученных.

В моей крови всегда бурлило любопытство, и моей жизнью до сих пор управляли вопросы «Как это устроено?» и «что там, с другой стороны?». На этом строилось мое ремесло; именно поэтому я в юном возрасте покинул свой дом и отправился на поиски чего-то великого – и уже не вернулся. Да, нож Кеча отнял у меня тело, но душа со всеми ее причудами выжила. Я не находил себе места от возбуждения, во мне горело желание узнать, что происходит внизу – но я никак не мог это выяснить.

Тюрьма действует на тебя по тому же принципу: заключенного наказывают не сокамерники и не нищета и не дурное обращение, а тот факт, что за стенами тюрьмы мир по-прежнему живет, а узник уже не является его частью. С тех пор как я оказался в клетке Темсы, я очень остро чувствовал, что сижу за решеткой, а ведь в тюрьму я попадал не раз.

Если честно, то, пытаясь узнать о замыслах Хорикс, я просто пытался себя отвлечь. Голос мертвого охранника сильно меня встревожил – не просто потому, что он звучал с того света, но потому что он взвалил на меня груз ответственности. На мои плечи и так легло тяжелое бремя, и мне совсем не хотелось добавлять к нему бредовые истории о потопе и хаосе. И все же, закрывая глаза, я видел только одно – мертвеца с половиной черепа и его налитые кровью глаза. В промежутках между ударами молота я слышал его голос. Его голос наполнял все мои судорожные движения, он окружал мою ярость черной тенью. Ответственность преследовала меня всю мою жизнь, но до сих пор мне удавалось ускользнуть от нее. Я не собирался поддаваться ей после смерти.

Белу утомило мое возбуждение. Каждый шорох заставлял меня оглядываться. Каждый приглушенный крик заставлял меня кусать мои холодные призрачные губы.

– Может, хватит уже, Джеруб?!

Ее глаза горели, словно огонь в газовой лампе.

– Разве тебе не хочется узнать, что стало с теми людьми? Или о том, что происходит там, внизу? – спросил я.

– Нет. – Она отвела взгляд, чтобы скрыть свою ложь. – Все это меня не интересует.

За несколько дней, проведенных в башне Хорикс, чувство общности, связанное с тем, что нас обоих поймал и продал Темса, исчезло. От Белы было не больше пользы, чем от остальных.