Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии

В Соединенных Штатах внешняя политика Японии вызывала беспокойство. После Мюнхенской конференции 1938 года в администрации Рузвельта стало расти влияние сторонников жестких мер, направленных против японцев. Однако угроза национальной безопасности США исходила как из Азии, так и из Европы. После того как Великобритания оказалась один на один с нацистской Германией в героической Битве за Британию, абсолютный приоритет для Рузвельта приобрела ситуация в Европе. Во второй половине 1940 года правительство США приняло закон об обязательном призыве и заключило с Великобританией соглашение о военной помощи. В ответ на японскую агрессию в Северном Индокитае США наложили эмбарго на вывоз в Японию железа и металлолома.

В марте 1941 года Конгресс США принял Закон о ленд-лизе, по которому президент получил право оказывать военную помощь Великобритании и другим странам, чья оборона признавалась жизненно важной для Соединенных Штатов. В то же самое время США продолжали внимательно следить за Японией. Положение дел на Дальнем Востоке было тесно связано с ситуацией в Европе. Если бы Германия напала на Советский Союз – а советники Рузвельта считали, что так и будет, – ослабление или поражение потенциального союзника было бы для США крайне нежелательно. Поэтому в правительстве Рузвельта новость о заключении советско-японского пакта о нейтралитете восприняли со смешанными чувствами. Это соглашение явно означало, что японцы продолжат свою экспансию на юг, что, в свою очередь, увеличивало вероятность войны Японии с США. Однако Вашингтон никак не дал понять, что разочарован этим пактом. В США были более обеспокоены нависшей над СССР угрозой немецкого вторжения, чем ситуацией на Дальнем Востоке [Ozawa 1993: 65–66; Iriye 1999: 6–9; Iriye 1987].

Подписание пакта о нейтралитете совпало с формированием антияпонской «коалиции ABCD»[6], целью которой было остановить японскую экспансию в Азии и поддержать Китай в войне с Японией. США все же хотели избежать войны и потому продолжали вести с Японией дипломатические переговоры. Однако условия сохранения мира в Азии, на которых настаивал госсекретарь США Корделл Халл, а именно уважение к территориальной целостности других стран, мирное изменение статус-кво и вывод японских войск из Китая, входили в прямое противоречие с той задачей, которую ставили перед собой японцы: создание Великой восточноазиатской сферы процветания.

22 июня 1945 года, менее чем через два месяца после ратификации пакта о нейтралитете, Германия напала на Советский Союз. Это положило конец мечтам Мацуоки о том, чтобы завлечь СССР в блок стран «оси», противостоящий англо-американской коалиции. Рузвельт принял ключевое решение, согласно которому вся дипломатическая и военная политика США должна была основываться на предположении, что Советский Союз в конечном итоге победит в войне с Германией. Именно поэтому программа ленд-лиза была распространена и на СССР. Таким образом, еще до того, как США вступили во Вторую мировую войну, был заложен фундамент для создания «Большой тройки», в которую войдут Соединенные Штаты, Великобритания и СССР [Sherwood 1948: 323–348].

Немецкое вторжение в Советский Союз вызвало в Японии переполох. Правительство оказалось поставлено перед выбором: начать экспансию на север и вступить в войну с СССР в союзе с немцами или продолжить продвижение на юг, что означало войну с Соединенными Штатами. 24 июня командование армии и флота приняло решение «пока что не вмешиваться в немецко-советскую войну», но при этом «принять тайные военные приготовления для односторонних действий и в дальнейшем использовать силу для решения северного вопроса и обеспечения безопасности на севере, если немецко-советская война примет исключительно благоприятный оборот для империи» [Hosoya 1985: 312]. На встрече 25 июля было решено ждать подходящего момента, чтобы, как при сборе хурмы, спелые плоды сами упали на землю[7]. Память о поражении при Халхин-Голе была еще слишком свежа, и японские генералы не горели желанием очертя голову ввязываться в войну с СССР.

Всего через два месяца после того, как Мацуока поклялся своей головой, что будет верен пакту о нейтралитете, японский министр выступил за войну с Советским Союзом. На Совместном совещании правительства с Императорской Ставкой, которая в то время являлась высшим органом руководства Японии, Мацуока настаивал на том, что Япония должна незамедлительно напасть на СССР и временно остановить экспансию на юг. Однако остальные участники совещания считали, что время для войны с русскими еще не пришло. Начальник Генштаба Хадзимэ Сугияма рекомендовал занять выжидательную позицию, пока Германия не обеспечит себе решающий перевес в войне с СССР. Япония должна была терпеливо ждать, пока Советский Союз, подобно спелой хурме, сам не упадет на землю к ее ногам [Lensen 1972: 24–25; Славинский 1995: 120–121][8].