Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии

15 августа Трумэн через Гарримана передал Сталину копию Общего приказа № 1. На следующий день Сталин ответил Трумэну как через Гарримана, так и через Громыко в Вашингтоне. Начало послания Сталина было выдержано в якобы примирительном тоне; он писал, что «в основном» согласен с содержанием Общего приказа № 1, однако предлагает внести в него две поправки. Во-первых, в соответствии с Ялтинским соглашением «включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам все Курильские острова». Вторая поправка была более дерзкой. Сталин потребовал следующее: «Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам» северную половину острова Хоккайдо к северу от демаркационной линии между городами Кусиро и Румой (см. карту 4). Затем он объяснил причину, по которой настаивал на этой второй поправке. Во время Гражданской войны 1919–1922 годов Япония захватила весь советский Дальний Восток. Поэтому, если бы русские войска не оккупировали часть собственно японской территории, «русское общественное мнение было бы серьезно обижено»[499].

Требование Сталина передать СССР «все Курильские острова» выходило за рамки Ялтинского соглашения, в котором шла речь только о «Курильских островах», но не уточнялось, что именно включалось в это понятие. Также Сталин провел четкую грань между Курилами и северной частью Хоккайдо. Обозначив последнюю как «собственно японскую территорию», Сталин таким образом дал понять, что Курилы таковой территорией не являются. Тем самым подразумевалось, что у России было юридически обоснованное право на Курилы и они должны были быть не «переданы» СССР, как говорилось в ялтинском соглашении, а «возвращены» законному владельцу.

Еще более явно Сталин обозначил свои намерения 17 августа в директиве генералу К. Н. Деревянко, который был назначен представителем Главного командования советских войск на Дальнем Востоке при штабе главнокомандующего союзными силами Макартура в Маниле. В своей директиве Сталин поручил Деревянко потребовать от имени советского правительства включения Курил и половины Хоккайдо севернее линии, идущей от Кусиро до Румой, в советскую оккупационную зону. Кроме того, Деревянко должен был поставить перед Макартуром вопрос о выделении Советскому Союзу зоны дислокации советских войск в Токио[500].

Трумэн написал ответ на это послание 17 августа и отправил его Сталину 18-го числа. Он согласился «изменить “Общий приказ № 1” с тем, чтобы включить все Курильские острова в район, который должен капитулировать перед главнокомандующим советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке». Однако уступив в этом вопросе, Трумэн заявил, что «правительство Соединенных Штатов желает располагать правами на авиационные базы для наземных и морских самолетов на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе, для военных и коммерческих целей». На требование Сталина о советской оккупационной зоне в Хоккайдо Трумэн ответил категорическим отказом: «…я имею в виду – ив связи с этим были проведены мероприятия, – что генералу Макартуру сдаются японские вооруженные силы на всех островах собственно Японии: Хоккайдо, Хонсю, Сикоку и Кюсю»[501].

Архивы не дают нам ответа на то, как именно в Вашингтоне принималось решение по поводу письма Сталина Трумэну от 16 августа. Учитывая серьезность вопроса, можно предположить, что послание кремлевского вождя обсуждалось на совещаниях в Оперативном управлении Военного министерства и Координационном комитете. По неизвестным причинам Оперативное управление пересмотрело свою жесткую позицию по Курилам. Достав из старых папок докладные записки Грю, Стимсона и Маршалла, в которых предлагалось отказаться от притязаний на Курилы, потребовав взамен лишь права на авиационные базы, Линкольн, хотя и неохотно, предложил согласиться на передачу Курильских островов России. Он признал с сожалением:

В Ялте <…> правительство США дало согласие на то, что Курилы отойдут России. Военное министерство не располагает документами, указывающими на то, что в Ялтинском соглашении о передаче Курил России есть какие-то оговорки. Также Военное министерство не располагает документами, из которых следовало бы, что вопрос о Курилах поднимался Гопкинсом, когда он был в Москве в прошлом мае и июне.