Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии

27 августа на встрече с Гарриманом Сталин спросил американского посла, когда пройдет церемония подписания Акта о капитуляции. Гарриман ответил, что корабли ВМФ США прибудут во внешнюю гавань Иокогамы этим утром. Оттуда они направляются в Токийский залив, где 2 сентября будут подписаны документы о капитуляции. Так Сталин впервые узнал точную дату формальной капитуляции Японии. Эта информация дала ему окончательный срок завершения Курильской операции. Получив поправки Антонова к Акту о капитуляции, Макартур, которого поддержало Военное министерство, поручил Дину ответить на них отказом под тем предлогом, что внесение любых изменений на столь поздней стадии затруднит и без того сложные приготовления[527].

Трумэн и Сталин продолжают препираться друг с другом

Трумэну пришлось не по вкусу послание Сталина от 22 августа. После получения этого письма Белый дом отправил Гарриману такое сообщение: «В настоящий момент президент не намерен отвечать»[528]. Трумэн написал ответ Сталину только 25-го числа, а доставлен он был советскому лидеру не ранее 27 августа. Протоколы телефонных переговоров между Халлом и Куком за 22 августа свидетельствуют о том, что гневное послание Сталина обсуждалось в Вашингтоне на самом высоком уровне. Хотя у нас нет информации о том, как именно президент США готовил свой ответ Сталину, скорее всего при составлении этого письма наибольшее влияние на него оказал Бирнс. Однако мы не знаем, почему Трумэн затянул с отправкой послания до 27 августа. Эти 5 дней сыграли ключевую роль в Курильской операции Сталина.

Трумэн начал свой ответ с отказа Сталина предоставить американцам права для посадки самолетов на одном из Курильских островов. Он объяснял, что пользование этими правами «было бы существенным вкладом в те совместные действия», которые союзники будут предпринимать «в связи с осуществлением условий капитуляции Японии, так как это обеспечило бы еще один путь авиационной связи с Соединенными Штатами для использования в чрезвычайных случаях в период оккупации Японии». Он также предложил использовать эти аэродромы для посадки коммерческих самолетов. Затем Трумэн перешел в контратаку:

Вы, очевидно, неправильно поняли мое послание, так как Вы говорите о нем как о требовании, обычно предъявляемом побежденному государству или союзному государству, которое не в состоянии защищать части своей территории. Я не говорил о какой-либо территории Советской Республики. Я говорил о Курильских островах, о японской территории, вопрос о которой должен быть решен при мирном урегулировании[529].

На тот момент это было самым сильным заявлением Трумэна в связи с Курилами. Президент США не считал Курилы неотъемлемой территорией Советского Союза, как заявлялось в предыдущем послании Сталина; напротив, он придерживался той позиции, что Курилы принадлежат Японии, и хотя он признавал, что его предшественник согласился поддержать притязания СССР на эти острова, по его мнению, этот вопрос следовало разрешить мирным урегулированием. Это послание, скорее всего, укрепило подозрения Сталина в том, что Соединенные Штаты собираются отказаться от договоренностей, достигнутых в Ялте, и еще больше убедило его в необходимости захвата всех островов до того, как война будет официально окончена.