Гонобобель (сборник)

Солнце заволокло тучами, волны остановили свой бег, чайки замерли и замолкли, народ окаменел. Грозно сверкнув очами, Лукичев удалился в свою каюту. Минут через пять он призвал старпома. Когда тот пришел, он невинно обратился к нему с вопросом:

– Гиви, а что за шум был на юте?

– Да ничего особенного, вы, Юрий Михайлович, послали куда подальше всех членов Политбюро.

– Что, действительно всех?

– Всех, и еще назвали их старыми обезьянами.

– И что, громко?

– Как обычно, но вы не переживайте, никто ничего не слышал.

Вечером перед праздничным ужином, под елкой, сделанной из пальмовых листьев, командир как ни в чем не бывало зачитывал поздравление экипажу, заранее написанное замом. Праздник удался, по-другому и быть не могло, ведь Новый год – это морской праздник, потому как моряка, как и Деда Мороза, год ждут, а потом год вспоминают.

Две судьбы

Порт Бомбей – махина, впечатляет! Гидрографическое судно, словно соринка, затерялось у нескончаемых причалов среди огромных контейнеровозов, танкеров и сухогрузов, портовые краны, железнодорожные составы, мудреные устройства и механизмы сутки напролет бухали, стонали, лязгали, гудели и стучали, создавая незабываемую портовую симфонию. На якорной стоянке яблоку негде упасть, здесь флаги со всего мира коротают время в ожидании своей очереди, недаром говорят, что Бомбей – морские ворота Индии. Чувствовалась здесь какая-то скрытая силища!

Последний заход перед возвращением домой – дело ответственное, даже, можно сказать, наиважнейшее, ведь дома моряка ждут не просто так, а с подарками, и чтобы заработанное нелегким трудом за пять месяцев экспедиционного похода не превратилось в банальные боновые книжки, которые имеют свойство быстро профукиваться, нужно было поработать и головой, и ногами. Бомбейские рынки в этом отношении были просто Клондайком. Это был еще тот, не переименованный Бомбей, место, где удивительным образом органично уживались нищета и роскошь. Выходя из порта, ты попадал в сказочный калейдоскоп. Складывалось впечатление, что правил дорожного движения не существует. Бесконечно бибикающие автобусы и таксисты, снующие туда-сюда рикши, перегораживающие движение коровы, дорогущий лимузин, надрывающий пупок клаксоном и не могущий обогнать сгорбленного старика, гордо толкающего перед собой тележку с фруктами, – это был город-сказка!

На борту, кроме вахты, никого, разделившись по интересам, команда и экспедиция топтали город. К возможностям захода люди относились по-разному, это формировалось статусом, финансовыми возможностями и обязательствами перед ожидающими на берегу. Их можно было условно поделить на три группы.

Первые – это те, кто относился к заходу в иностранный порт исключительно как к отдыху, жизнь в стране победившего социализма давала возможность не париться по поводу завтрашнего дня и спокойно жить, не делая накоплений. Таких было немного, и состояли они из любителей выпить, холостяков и других индивидуумов, не имевших тесных социально-экономических связей с берегом. Эти перемещались исключительно на рикшах и не вылезали из района Колаба, по очереди посещая бар Comon и тошниловку Leopold. Все было дешево, и гуляли они по тамошним меркам с размахом. Местные наших знали и побаивались, когда на третий день шумная группа отдыхающих возвращалась на судно через находившийся в Колабе птичий рынок, заунывная музыка укротителей змей становилась веселей и начинала напоминать «Калинку-малинку», а дряхлые кобры от греха подальше переставали шипеть и трясли головами в уважительных поклонах.

Вторых можно было обозначить как романтиков, в основном это были молодые офицеры. Стайкой встревоженных мальков они метались по огромному городу, фотографируясь на фоне достопримечательностей. А здесь было что посмотреть, и знаменитая арка «Ворота Индии», и вокзал Виктория, и музей принца Уэльского, и фонтан «Флора», и висячий сад в районе Малабар-Хилл, и один из символов Бомбея – мечеть Хаджи Али, и много, много чего еще.

Третьи были добытчики, их было большинство. Как легавые в поисках дичи, рыскали они по базарам и лавкам. У этих были два основных рабочих места – почти цивилизованный рынок Кроуфорд и знаменитый Чор-базар, именуемый также Воровским рынком. За копейки скупали они то, что можно продать задорого в Севастополе. Мели все, от чая и посуды до лекарств, особой популярностью пользовалась «Пол-пала» для чистки почек и «Лив-52», оздоравливающий печень. Наиболее продвинутые скупали драгоценные и полудрагоценные камни. Изумруды, рубины, сапфиры грели добытчикам душу, ну а гранаты брали нитками по десять метров.