Гонобобель (сборник)

Ну вот, теперь несколько часов спокойствия, пока не нужно будет ложиться на очередной галс. Теперь запарка у промерной группы и рулевого. Командир судна, капитан III ранга Трусик с удовольствием наблюдал за слаженной работой экипажа и экспедиции. Заканчивался третий месяц экспедиционных работ, и все шло как по маслу, оставалось трое суток промера – и домой, в Севастополь, но что-то подсказывало командиру – расслабляться нельзя. На последнем заходе в порт Хамамет дружественного Советскому Союзу Туниса заправку топливом провели быстро и бухту почти не загадили, никто не нажрался, да и вообще погода балует, план выполняется день в день, в общем, не поход, а рахат-лукум какой-то. По носу Сардиния, по левому борту Сицилия, по корме сапог итальянский, нет, так не бывает, прослуживший двадцать календарных лет и уверенный в том, что на флот попадают за грехи, Трусик печенкой чуял, что-то должно случиться. Скучающий у радиолокационной станции штурман доложил:

– Товарищ командир, двадцать миль по носу цель.

– Посматривай за ней, пойду к себе, если что, вызывай.

Командир спустился в каюту, на переборке позади рабочего стола висела репродукция картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» в солидном золотом багете. Наверно, это была единственная командирская каюта во всем военно-морском флоте, где не висел портрет дорогого Леонида Ильича. Род свой Трусик вел от сечевых казаков войска Запорожского и был уверен, что на картине второй справа – колоритный казак с роскошными седыми усами в красном кафтане и белой трухменке – не кто иной, как его предок куренной атаман Остап Заплюйсвичка. Командир прилег и раскрыл на закладке книжку Ремарка «На западном фронте без перемен», уж очень ему нравился натурализм, с которым автор описывал быт людей на войне. Чтение прервал телефонный звонок, докладывал штурман.

– Товарищ командир, похоже, это вояка какой-то в дрейфе лежит.

– Хорошо, сейчас поднимусь.

Трусик поднялся на ходовой мостик. Штурман по очереди со старпомом то разглядывали корабль в бинокль, то шуршали страницами справочника. Наконец старпом определился:

– Товарищ командир, это эсминец ВМС США типа «Спрюенс», лежит в дрейфе.

– Ну и весло ему в анус, нам-то он не мешает.

– Сейчас нет, но на следующем галсе мешать будет.

Командир поскреб затылок.

– Штурман, у нас висят сигналы «судна, ограниченного в возможности маневрировать»?

– А как же, неделю назад свежей чернью вымазали.

На всякий случай Трусик поднялся на сигнальный мостик и лично проверил: все на месте – соединенные между собой шар, ромб, шар цвета воронова крыла слегка дребезжали на ветру.

– Старпом, оставайся на мостике, как ляжем на обратный галс, вызови меня.

Командир спустился в каюту к стармеху, любили они почаевничать и потрещать за жизнь. После третьей чашки старший механик с упоением рассказывал про новый сорт инжира, не требующий опыления, который по приходу домой он обязательно посадит на даче. Захватывающий рассказ прервал противный зуммер судового АТС.

– Слушаю, старший механик.

– Дед, дай трубку командиру.

– Слушаю, чего там у вас?

– Через пять минут поворот на обратный галс, а супостат на месте.

– Сейчас поднимусь.

После разворота стало очевидно чтобы избежать столкновения, или американец должен отойти, или нужно прерывать промер и отворачивать самим. Командир, штурман и старпом собрались в штурманской рубке и нависли над картой. Штурман внес предложение:

– Думаю через одиннадцать миль прекратить промер, обойти американца, а затем снова лечь на промерный галс. С гидрографами согласовано, они не против.

Обычно спокойный, уравновешенный, принимающий трезвые решения командир, изменился в лице, скрутил фигу и злобно прошипел:

– А вот им хрен.

Неожиданно сработал механизм наследственности, гены воинственного предка Заплюйсвички растревожили молекулы ДНК, и началось.

– МППСС еще никто не отменял, и они обязаны уступить нам дорогу. И уступят! А ну вызывай их, будем разговаривать!

Штурмана и радисты в поту на разных частотах честно пытались вызвать американца. Молчание вероятного противника окончательно вывело из себя командира.

На мостике в рамке под стеклом висел набор обидных фраз на английском языке, видимо, для ведения переговоров в военное время. Учитывая, что ситуация приближена к боевой, Трусик отдал приказ:

– Старпом, а ну-ка выдай гаду по спецразговорнику!

Старпом читал первую строчку: «Scribe your ass with a broken bottle – почеши свой зад разбитой бутылкой», дальше шло совсем неприличное. Американец молчал как мертвый, зато на мостике поднялось настроение и боевой дух. Командир созрел и принял решение.

– А мы его, братцы, на таран! Не сдюжит америкашка, кишка тонка!

В бинокль уже можно было различить бортовой номер – «978».

– Старпом, объявляй тревогу.

Отзвенев положенное звонком, старпом два раза объявил по трансляции:

– Учебная судовая тревога!

– Ты что, с дуба рухнул? Какая на хрен учебная!

Старпом совсем растерялся.

– А какая?

– Да уж не учебная.

Старпом от греха подальше тут же отрепетовал:

– Отбой учебной судовой тревоге! Тревога не учебная!