Гонзу Читатель

– Не бормочи под руку. Говорю же, «Фуншал» было написано. Ну, этот нафоткался, посидели, покурили, как обычно, пора до хаты двигать. А он говорит: «Давай русалку с собой заберем». Куда с собой-то? А этот говорит: «На горе штука одна есть. Гостиницу давно снесли, когда новую взлетную полосу строили, она чем-то мешала, а бассейн остался. Пустой. Мы ее там посадим».

– Смешно, не могу, хи-хи, в пустом бассейне утонула!

– Я не хотел, но этот уговорил. Ладно, ей все равно, где лежать, тут или там. Ну, мы ее наверх подняли, в багажник сунули. Поехали. Потом в этот чертов бассейн потащили. А темно уже, не видно ни черта.

– Ой, не могу! Мы ее тащим, а он поскользнулся и поехал на заднице, русалка у него на коленях, а я сверху. Ухохот!

– Там этот еще селфиться стал. Я его уже не снимал.

– Ага, он все шипел: «Давай скорее, давай скорее, скорее сдристнем отсюда!» Я чуть со смеху не уссался!

Утопленница

Ну, вот и все. Как пишут в книжках, расследование зашло в тупик. Понятно, что эти два говнюка девушку не убивали. Тогда кто? Нет, я так просто с дороги не сверну. Надо подумать.

Я вспомнила, что вчера, когда по шоссе спускалась в город, утром еще, видела внизу под горой ощетинившийся удочками катер. Может, это как раз тот? То ли «Цветок», то ли «Звезда», то ли «Фуншал»? Может, это он девицу выгрузил на бережок? Утром загрузил и повез ее куда-то живую, а вечером выгрузил мертвую. Никакого бассейна на нем, понятно, нет. А там, куда повез, был.

Отпустив на волю друганов, мы устроились за столиком все там же у гостиницы – запить это дело очередной бикой. Хотя я уже и поела бы чего-нибудь.

– Слушай, а ты можешь катер найти? Ну, там, чей он, где стоит, в какой марине. Пошуршать в своей волшебной комнате…

– Ну пошли, пошуршим.

То, что Гонзу мне не отказал, уже не удивило. Удивило меня другое. То, что я вцепилась в незнакомого мужика как клещ – давай это, давай то. Он из вежливости, скорее всего, или из жалости не бросил утром меня, пребывавшую в шоке. А я вцепилась. Потащила его в детектив и в сыщиков играть. Я вообще-то не люблю людей просить, мне всегда кажется, что обязательно откажут, причина найдется – некогда, нет возможности, да любая сойдет. А тут мне даже в голову не приходит, что он возьмет и скажет: «Да ну тебя, очень надо фигней страдать, вали отсюда». Мужик в два раза меня старше, а я с ним как с приятелем запанибрата.

Катер мы не нашли. Исходили мы из того, что Фуншал – это порт приписки. У каждого корабля, даже катерочка утлого, должен быть порт приписки. Где он зарегистрирован. Пролистав все возможные места стоянки катеров, лодок и яхт в Фуншале, никакой «Звезды» или «Цветка» чего бы то ни было – ни морей, ни небес, ни пустынь, ни садов – мы не встретили. Потом пролистали вообще все марины на острове – та же хрень. Пусто.

Все, больше на голодный желудок думать не могу.

– Гонзу, у тебя еда есть? Пожрать бы…

– Могу тапасы сделать с тунцом и апельсином. Будешь?

– И все? Больше ничего? Пошли лучше в городе пожрем.

Двинули в город, в ту же малюсенькую кормушку, где я накануне обедала. Сегодня там курица была жареная, а на гарнир, как вчера, картошка, батат, рис и пимпинелла. Видимо, это местная традиция, незыблемые устои. «Мы всегда так живем».

Вот стоило мне два раза от курицы откусить, как мозг питание получил и – брынь! – завелся.

– Гонзу, мы же с этими ребятами-поросятами по-немецки говорили. Они нам и «цветок», и «звезду» по-немецки выдали. А ты, когда по всяким там реестрам шарил, названия же на португальском искал. Напомни, по-португальски как будет «цветок»?

– «Флор».

– А «звезда» – «эштрела», это я знаю. Вон у вас по всему городу позапрошломесячные афиши болтаются: «Конкурс “Проксима Эштрела”», на каждом углу на них натыкаешься. То есть «эштрела» уже в зубах, в смысле, в мозгах завязла у всех.

И что это нам дает? Вот он так и искал, «Эштрелу» и «Флор». И не нашел ни то, ни другое. Бум-бум-бум, эштрела-флор, флор-эштрела, звезда-цветок, цветок-звезда, эштрела-эштрелиция-застрелиция…

Эврика!

– Слушай, есть такой цветок – стрелиция. Веселенький такой, на рыжего петуха похож. У вас тут такие растут. Как по-португальски «стрелиция»?

– «Штрелиция».

– Вот ее и надо искать! «Штрелицию», а не «Эштрелу», и уж тем более не «Флор».

– Почему? – приподнял он одну бровь.

– Это замещение незнакомого понятия знакомым. По созвучию. У детей так. Ты слышишь новое слово, а что это такое, не знаешь. Но зато знаешь похожее слово. И подменяешь одно другим. Экстраполяция, типа, перенос смысла с одного на другое. Я вот в детстве слышала «Дон Кихот» и думала, что это не какой-то непонятный мне дон по имени Кихот, а «донкий ход», а «донкий» – это «тонкий», «узкий», то есть это лаз или подземный ход.

– Да ладно! Ты психолог, что ли?

Он даже вилку с ножом на стол положил и сел, как раньше, откинувшись на спинку стула, ноги в проход вдоль стола вытянув. Наверное, ему так думать удобнее. Там, правда, ноги его сразу в стенку уперлись – тесно. Но он, упершись, со стулом к другому углу отъехал.