Good Again (СИ)

Вскоре прибыли посылки из Капитолия. Когда Пит собрался на станцию, чтобы их забрать, я с удивлением увидела, что он одолжил для этих целей небольшой грузовик. Помимо обычной в таких случаях коробки с баночками, на этот раз прибыл и дополнительный большой контейнер. Баночки, кстати, были нужды для того, чтобы делать закатки из даров нашего сада и огорода. Пит щедро делился урожаем с Сальной Сэй и всегда старался убедиться, что и у Хеймитча есть чем питаться.Он постоянно пек, снабжая нас хлебом и разными вкусностями. И я уже не раз заставала его с тоской смотрящим в сторону центра города, и всякий раз задавалась вопросом: как долго он сможет держаться, прежде чем все же предпримет столь невыносимый для него поход на место, где стояла пекарня его родителей.

Пит вручил мне посылку, присланную Доктором Аврелием. Могу поспорить, ему было любопытно, что в ней, ведь я прежде не заказывала ничего из Капитолия. Меня сильно огорчала перспектива рассказать ему о содержимом коробки, и я приоткрыла ему правду о присланных мне тетрадях для будущих записей и — бросила я вскользь — кое-каких прописанных мне доктором чисто женских штучках. Хоть это и была полуправда, но все-таки не ложь. И это его вроде бы удовлетворило.

Я поспешила в спальню, чтобы распаковать посылку. Внутри оказалась большая, роскошная, переплетенная в кожу книга для записей — переплет был не таким, как у моего семейного справочника растений, а более изысканным и прочным — темно-коричневым, мягким, лоснящимся, — такому наверняка сносу не будет почти что вечно. Поднеся фолиант к самому носу я вдохнула исходивший от него густой природный аромат земли — он тут же напомнил мне о лесе. Так я и сидела с ним на коленях, не в силах оторваться от него, настолько непривычна была я к такой роскоши. На переплетной крышке были и узенькие ремешки, один из которых оканчивался застежкой — её можно было запереть, когда книгой не пользовались. Внутри была и прикреплена также причудливо сплетенная из красных ниток полоска ткани, которая могла служить закладкой. Внутри же книги страницы с одной стороны были разлинованы, с другой — просто чистые листы. Заметила я и замысловатое потайное устройство, которое позволяло раскрыть книжный переплет и даже добавить дополнительные листы. Меня поразили сложность этого механизма, который позволял сделать книгу чуть не вдвое толще. В посылке были и эти самые «лишние» листы и записка от Доктора Аврелия, которая гласила:

Дней запыленных череда наполнит наши сны,

Мы забываем обо всем, коль забывать должны.

И снова учимся дышать, и сил уж не щадим,

Мы забываем обо всем, пусть даже не хотим.

— M.A.*

Поразмышляв на смыслом стихотворения, я засунула его внутрь своей тетради для записей. В моей жизни было такое, что я не смогла бы забыть, даже если бы хотела.

Отложив книгу, я достала из посылки маленькую коробочку. Внутри оказалась прямоугольная упаковка с розовыми пилюлями, запечатанными в прочный пластик. Еще там была инструкция, которая предписывала пить по одной такой пилюле в неделю. Всего их было 53 — на первый раз нужна была двойная доза. Инструкцию я отложила и стала исследовать другие принадлежности в коробке. На дне лежало десять сделанных из серебряной фольги и скрепленных друг с другом пакетиков. С одной стороны пакетики блестели, с другой были прозрачными. А внутри них было нечто свернутое в кольца и запечатанное вместе с какой-то жидкостью. Я покраснела, затрясла головой и застеснялась даже читать дальше инструкцию.

Надевать на что?

Пакетики упали на кровать, как будто я о них обожглась. Кто это всё вообще придумал? Помотав головой, я снова вернулась к инструкции к пилюлям. Они срабатывали не сразу — нужны было их пить 14 дней, прежде чем можно было считать, что женщина защищена. Видимо то, что было в пакетиках, должно было защищать от беременности на эти самые две недели.

Уставившись в потолок, я сделала глубокий вдох. При прежней власти контрацепция была строжайшим образом запрещена. Капитолию было невыгодно сокращение количества потенциальных трибутов из-за отказа каких-то упрямых женщин иметь детей, чтобы не обрекать тех на голод и ежегодную Жатву — я и сама однозначно была бы в числе таких вот женщин. Мне частенько доводилось слышать, как моя мать шушукается с посетительницами насчет отваров трав и мазей, которые не позволяли забеременеть. Но большинство семей следовало принципу «главное вовремя вытащить», который явно себя не оправдывал, судя по тому, сколько каждый год рождалось детей. Я подтянула к себе колени и уперлась в них подбородком. И думала о том, какого количества страданий можно возможно было избежать, не доставляй их Капитолий Дистриктам умышленно. Безмерный садизм прежнего режима был поистине невероятен.