Good intentions and their consequences (СИ)

— Что ты… Ты думаешь, Бог намерена всерьез разобраться со всем человечеством? — спросил Азирафель.

— Она постоянно испытывает людей, так почему бы Ей их окончательно не уничтожить? — цинично спросил Кроули.

— Но за что? — упавшим голосом спросила Стил. — За что нас всех убивать? Да ведь и не только люди погибнут, если Конец Света начнется! Умрет все живое, абсолютно все!

— Все создания, большие и малые, — расстроенно подтвердил Азирафель.

— А их-то за что?! — спросила девушка. — А потом что будет? Земля просто исчезнет?! Или станет еще одной мертвой планетой в Солнечной системе? Или вся наша галактика разорвется на ошметки и станет звездной пылью? Ради этого все затевается? Ради одного большого гребаного НИЧЕГО?!

— Совершенно нет нужды в выражениях подобного рода, — осуждающим тоном произнес Азирафель.

— Есть, — сказали Пейдж и Кроули одновременно.

Ангел недовольно насупился, но спорить не стал.

— Выпейте еще вина, моя дорогая, — предложил он Стил. — Вам нужно успокоиться и взять себя в руки. Да, Антихрист уже растет, и когда ему исполнится одиннадцать лет, он должен начать Армагеддон. Но этого не случится, потому что мы с Кроули придумали свой собственный план и уже по нему работаем. И если ваша теория о непостижимости верна, то у нас все получится.

Девушка с удивлением взглянула на ангела и демона.

— Вы что-то придумали?

— Да. Мы остановим Антихриста, — сказал Кроули, берясь за бутылку Шато Грюо Лароз.

— Любой ценой, если уж на то пошло, — сказал Азирафель. — Видите ли, Пейдж, мы с Кроули вовсе не желаем, чтобы этот мир прекратил свое существование. Мы оба находим его прекрасным, и нам нравится жить на Земле. Нам нравятся люди, потому что у них есть свобода воли, которая непостижима так же, как и планы Господние. Они обладают тем, чего ни одному ангелу, и ни одному демону, никогда не удастся постичь.

— Не понимаю, — честно сказала Пейдж.

— Один человек способен на добрые милосердные дела, и в то же время он может совершить такие вещи, до которых ни один демон не додумается, — сказал Кроули, доливая себе вино. — Чего только стоит Испанская инквизиция или Вторая Мировая… Черт побери, я сделал себе карьеру в Аду благодаря людскому воображению! Иногда все, что мне оставалось — это просто отдать отчет, а тем временем люди все делали сами!

— Точно так же было и у меня, — сказал Азирафель. — Люди совершали настолько чудесные и неповторимые вещи, что я был совершенно ошеломлен! Чего только стоит изобретение искусства и науки! Когда Адам и Ева жили в Эдемском саду, они же совершенно ничего не умели! Даже нормальную еду не могли себе приготовить! И посмотрите, на что теперь стали способны люди! Они летают в космос, придумывают новые научные открытия, сочиняют великолепные произведения в литературе и музыке, создают шедевры с помощью размешанных в воде красок и простого полотна! Люди придумали театры, книжные магазины, танцевальные клубы и филармонии!

— И машины! — добавил Кроули.

— А что они научились вытворять с едой и напитками! Каждый новый век я изумляюсь человеческой изобретательности! Люди научились не только разрушать, но и созидать! Как можно не любить их за это? — спросил Азирафель. Лицо его сияло от восторга.

Пейдж и Кроули уставились на улыбающегося ангела. Неизвестно, что чувствовал демон, но сама Стил буквально кожей ощутила, как маленькое помещение магазинчика затопило светом и необъяснимой гармонией. Ее настроение, бывшее всего секунду назад унылым и печальным, внезапно заискрило, заиграло бликами, и девушке стало казаться, что впредь все будет хорошо и никак иначе.

Значит, вот как на людей влияет настоящая благодать?

— Ого, — сказал Кроули. Взгляд его желтых глаз ни на миг не отрывался от Азирафеля. У Пейдж невольно возникло чувство, будто демон любуется им. — Не думал, что ты питаешь такую сильную любовь к людям. Я почему-то был уверен, что ты готов спасти мир, лишь бы из него не исчезли обожаемые тобой книги, парикмахерские и суши-кафе. Хм. Досадно осознавать, что тобой движут не только собственные личные мотивы. Но ты уже не в первый раз удивляешь своей непредсказуемостью, ангел мой.

Ангел мой?

Стил с удивлением покосилась на задумчивого Кроули.

Азирафель, однако, либо не заметил оговорки демона, либо просто не обратил на нее внимания. Он посмотрел на Кроули и весело сказал:

— Но, мой дорогой друг, как бы ты ни отпирался, я уверен, что и тебе тоже очень нравятся люди. Взять хотя бы девочку, которую ты сбил на своей ужасной машине.

— Моя машина не ужасная! — обиженно возразил демон.

— Суть не в этом, а в том, что ты не бросил девочку умирать. Ты ее исцелил, хоть и знал, что этот поступок может навлечь на твою голову множество неприятностей.

— Если бы она умерла тогда, то стопроцентно попала бы в Рай! А так у меня или моих коллег все еще есть шанс забрать ее душу в Ад! — огрызнулся Кроули.

— Ладно-ладно, — сдаваясь, сказал Азирафель. — Не хочешь признавать свой поступок хорошим — твое право. Но я знаю, что люди тебе нравятся.

— Может быть, растрезвонишь теперь об этом на весь свет? — едко поинтересовался демон.