Гор. Сага о Джандаре

— Полагают, что против нас пошлют вастодонов, — он имел в виду большого слоновьего кабана джунглей. У этого чудовища серая кожа земных толстокожих, но голова очень напоминает дикого кабана, с маленькими свиными глазками, жесткой черной щетиной, длинным хватательным рылом и острыми клыками. Это звери злобные и опасные: будучи тяжелыми и большими, они быстры и нападают, как молния. Я ему посочувствовал.

— Что касается остального, — он сморщился и потер мышцы плеча, — то все, как обычно, у тариан. Топоры, которыми мы вооружены, кажутся с каждым днем все тяжелее, и я обнаружил мышцы, о которых даже не подозревал. Обнаружил главным образом потому, — сухо добавил он, — что они заболели.

Я рассмеялся. Он смотрел на меня с любопытным выражением в глазах.

— Я смотрю, ты прикрываешь волосы.

— Да, Эргон. Особой причины нет; все, кто видит их необычный цвет, начинают расспрашивать меня о родине, и мне это надоело, — сказал я. Дело в том, что я смертельно боялся быть узнанным. Многие придворные принца Тутона посещали наши тренировки, и я боялся, что один из этих любителей зрелищ узнает меня по моим прошлым приключениям в Городе-в-Облаках. Поэтому я раздобыл легкую льняную повязку, похожую на те, что носили египетские фараоны, она прикрывала мои волосы и защищала глаза, так что их голубизна была менее заметна. Я объяснил, что таков древний обычай моего народа, и тренер по копью не нашел причины отказать мне.

Эргон загадочно улыбнулся, но промолчал.

А потом взорвал свою бомбу.

— В моей группе есть несколько таких, что служили в Черном Легионе, небрежно заметил он. — Они болтают чудеса о том, как Черный Легион был изгнан из Золотого Шондакора; в особенности много они говорят об одном искателе приключений, светловолосом, со светлой кожей и голубыми глазами, по имени Джандар.

Я откашлялся.

— Да?

— Да. По их словам, этот Джандар исключительный герой. Выдав себя за обычного наемника, раньше служившего перуштарскому сераану, он проник в одиночку в Шондакор, когда тот еще был в руках Черного Легиона, вступил в ряды Легиона и занял высокое положение в нем. Он в одиночку спас принцессу Дарлуну от насильственного брака с бесчестным сыном верховного вождя Черного Легиона[25].

— Все рассказчики преувеличивают, — заметил я, пытаясь разыграть равнодушие.

— Несомненно, — улыбнулся Эргон. — Кстати, эта Дарлуна та самая молодая женщина, которую сейчас держат в плену в Занадаре и за которой усиленно ухаживает принц Тутон. Подобно многим другим вождям, принц Тутон не усваивает уроков прошлого. Говорят, Джандар жив, и на месте принца Тутона я воздержался бы от женитьбы на Дарлуне. Когда она в последний раз была в таком положении, этот парень уничтожил весь Черный Легион, чтобы освободить ее. Тому, кто покорил Черный Легион, небесные пираты не покажутся непреодолимым препятствием.

Я пристально посмотрел ему в глаза, отбросив все попытки выглядеть равнодушным.

— Что ты этим хочешь сказать, Эргон? — спокойно спросил я.

Он улыбнулся.

— Ничего. Могу только сказать, что умею хранить тайны тех, кого зову друзьями. И еще одно…

— Что именно?

— Если этот Джандар случайно появится в Занадаре, я был бы горд встать рядом с ним с обнаженной сталью в руке и сражаться против его врагов. Сражаться насмерть, друг Дарджан. Насмерть!

Тут появились стражники, снова построили нас, и у меня не было возможности ответить на его клятву. Но мы обменялись долгим пристальным взглядом, расставаясь, и у меня стало легче на сердце.

В предстоящей схватке у меня есть по крайней мере один союзник.

12. Праздник смерти

Помимо перушта Эргона, у меня в Занадаре появился еще один друг, из числа кераксиан, по имени Зантор. Он был прирожденных занадарцем, с бумажно-белой кожей, прямыми волосами и черными глазами. Зантор — высокий широкоплечий гигант, постоянно печальный и мрачный, в подавленном настроении.

Некогда он был небесным пиратом. Даже одним из самых известных капитанов облаков, как называют разбойничьих князей Занадара. За рулем своего галеона «Ксаксара» — «Ужаса» он был известен среди небесных пиратов как своей необыкновенной удачливостью, так и столь же необыкновенным характером, потому что среди алчных и жестоких небесных коршунов Занадара один Зантор обладал чувством чести и рыцарства, в старом смысле справедливости, граничившей с милосердием.

И вот он пал со своего высокого положения, и пал благодаря мягкости своего характера. Он неразумно возразил против жестокого убийства трехсот рабов во время восстания шесть месяцев назад. Он осмелился осуждать решение самого принца Тутона и просить его о милости к рабам. За этот гуманный поступок Тутон лишил его всех званий и наград и отправил на арену гладиаторов, цинично заметив, что раз Зантора так тревожит смерть рабов, он будет рад умереть с ними.