Гораздо больше, чем река...

Капитан Николай Михайлович Сенаторов прославлен на все Поволжье. Его достижения — всесоюзного масштаба. Пожалуй, лишь в годы стахановского зачина знала Волга нечто схожее. Тогда капитан Николай Иванович Чадаев — тихоня, молчальник, жиденькая бородка клинышком, которую он постоянно зажимал в кулак левой руки, — протянул по волжским плесам за своим нефтевозом "Степан Разин" огромный "воз" из нескольких нефтеналивных барж, почти втрое перекрыв нагрузку, установленную Корпорацией внутренних водных путей США для судов такой же мощности, ходивших по Миссисипи.

Чадаев поставил рекорд на старой Волге, которая "тянула". Сенаторов — на сегодняшней Волге, которая "толкает". Каждому рекорду свое время, своя техническая опора.

Я бывал у капитана Чадаева на его "Степане Разине", буксирном богатыре, который еще в конце прощ-лого века построили пушкари знаменитой Мотовилихи. Пермские умельцы все вложили в машину, в ее мощность, небывалую по тем временам. Команда — думаю, в ней было человек до тридцати — ютилась по тесным кубрикам.

У Сенаторова же его "ОТ-2005" (буквы расшифровываются, как "озерный толкач", пригодный для хода по волжским морям) удобный плавучий дом. Тут и мягкая мебель, и телевизор, и холодильник. Капитанская каюта мало чем отличается от московской квартиры для одинокого.

— Каюта хороша, верно, только вот жить в ней некогда, — смеется капитан.

Он смеется весело, он пока еще не очень огорчен тем, что в превосходной каюте ему отведено время лишь на чуткий сон, притом с перерывами. Ночью у него вахта, и к полдню — вахта, а в остальное время положено ему без приглашения подниматься в рубку во время вахты второго штурмана во всех случаях, когда судно проходит затруднительные участки, а во время вахты первого штурмана — по вызову.

Где-то впереди нас ведет состав однотипный "ОТ-2053". Там капитаном Юрий Алексеевич Живодеров, давний соперник Николая Михайловича Сенаторова. Соревнуются они всю пятилетку, и не всегда первенствует экипаж "ОТ-2005". За ним — первый рывок, инициатива, почин. Этот почин успешно подхватили другие. И прошлый год вырвал-таки Юрий Алексеевич победу у Николая Михайловича. Правда, "ОТ-2053" поновее: как говорят речники, "ходит третью воду", "ОТ-2005" — седьмую, работает с конца шестидесятых годов.

Нынче Сенаторов оторвался от соперника, но разрыв невелик: навигационный план завершающего года задолго до срока выполнили оба, только Живодеров неделей позже.

О сопернике Николай Михайлович — с полным уважением:

— Юрий-то Алексеевич? Классный судоводитель. Переживает за дело. С людьми сходится крепко. Со своим механиком Ивлевым много лет неразлучен. Сработались, притерлись, отлично дополняют друг друга.

И будто услышал капитан Живодеров, что речь о нем. Легок на помине:

— Две тысячи пятый! Две тысячи пятый! Алло! — разыскивает рация. — Николай Михайлович? Добрый день! Будешь проходить перекат у Ильинки, так обрати внимание…

Соперник предупреждает соперника о коварном обмелении возле какого-то острова, где нынче воды кот наплакал. У "ОТ-2053" состав покороче и полегче: пятнадцать тысяч тонн. У нас — восемнадцать. Больше, чем могут взять три "Волго-Дона". А мощность толкача и грузового теплохода примерно одинакова. Выгода существенная!

Капитан Сенаторов прославился в девятой пятилетке. Первым стал водить составы небывалой грузоподъемности. Я расспрашивал о капитане разных людей. Хвалят как человека и как судоводителя.

Практикант Горьковского речного училища Саша Орлов, проходивший на толкаче у Сенаторова почти всю навигацию:

— Главное в нем что? Если по-человечески? Веселый он. Всегда пошутит. Ошибся ты — не накричит, скажет, что надо, тихо, с укором. Веселый и спокойный. С ним хорошо.

Бывший однокашник Сенаторова, капитан Виктор Романович Папиш:

— Значит, интересуетесь воспоминаниями юности? Что же, он и тогда был парнем что надо. Ребята тянулись к нему. Коренных волгарей на капитанском мостике теперь не так много, профессия наша перестала быть наследственной. Хорошо это или плохо — судить не берусь. Так вот, Сенаторов — из коренных. Отец у него много лет шкипером плавал, да и сам Николай на барже родился.

Однако тут капитана Папиша подвела память.

— Ну, положим, не на судне, а в приволжском селе, — уточнил Сенаторов. — Но на Волге с трех лет. Летом с отцом на барже, зимой в затоне. Один год в одном, на следующий — за сотни верст от старого. Где ледостав застанет, там и зимовали.

На барже будущий капитан плавал двадцать лет. Сначала несмышленышем, потом отцу доброхотным помощником, потом матросом и помощником шкипера. Ему было одиннадцать, когда началась война. Баржу поставили на военные перевозки. Бомб она избежала, но неподалеку они падали — и не раз. Один здоровенный осколок хранился у Сенаторовых долго, потом кто-то "увел"…

По обстоятельствам военного времени матросом Николай Сенаторов стал в неполных тринадцать лет. Что спрашивать, конечно, всякого натерпелись, наверное, и голодали?

— Притом очень, — согласился капитан. — Мать очистки от картофеля — в мясорубку, муки подболтает и печет. Лепешки получались чугунные.